Премьер-министр России Дмитрий Медведев во время интервью. Фото: Астафьев / Пресс-служба правительства РФ / ТАСС
Накануне очередного большого ежегодного телеинтервью Дмитрия Медведева «Медуза» выпустила обстоятельное расследование, убедительно доказывающее, что все вопросы на таких интервью пишутся и согласовываются заранее и ни о какой импровизации с обеих сторон речи не идет. Формально это сенсация, но на самом деле, конечно, никакого значения такая сенсация не имеет. Дмитрий Медведев в 2017 году представляет собой такой тип государственного деятеля, который ни в каких разоблачениях не нуждается; это можно было бы списать на скандал с фильмом «Он вам не Димон», но и это было бы преувеличением – фильм о российском премьере правильнее считать эпизодом биографии Алексея Навального, а не Дмитрия Медведева, потому что Навальный с помощью этого фильма устроил в марте массовые протесты и начал свою кампанию за допуск к выборам, а в жизни Медведева ничего не изменилось, и дело даже не в неслучившейся отставке (у нас так не бывает, чтобы отставка следовала за коррупционными разоблачениями, тем более когда разоблачает Навальный), дело в репутации – она не стала хуже, не стала лучше, с ней вообще ничего не произошло, и нетрудно догадаться почему. Потому что у Дмитрия Медведева никакой репутации нет.
Историческая традиция
Премьер в России – второе лицо государства, но не вице-президент. В отечественной иерархической традиции первое лицо и второе соотносятся между собой как командир и начальник штаба или как директор завода и главный инженер, то есть не строго по вертикали, а наискосок, когда у одного стратегия, у другого тактика; один ставит задачи, другой решает; один политик, другой скорее нет. Это позднесоветская традиция, сложившаяся во многом случайно, когда в 1964 году после свержения Хрущева две его должности поделили между собой политик Брежнев и хозяйственник Косыгин и все советские премьеры, начиная с Косыгина, отвечали строго за, как это тогда называлось, народное хозяйство.
