Владимир Путин на церемонии вручения многодетным родителям ордена "Родительская слава" в Кремле. Фото: Михаил Метцель / ТАСС
Одной из главных политических интриг начала года стало появление и последующее принятие в первом чтении законопроектов о наказании за распространение фейковых новостей и о неуважении к государственной власти. Ситуация напоминает то, как во время второго президентского срока Владимира Путина принималось решение о создании госкорпорации «Ростехнологии»: администрация президента и правительство против, депутаты против, но корпорация создана вопреки всему. Или покупка «Башнефти» «Роснефтью» в 2016 году: администрация и правительство против, но решение принято – даже ценой одного посаженного министра. Там были бизнес-интересы, теперь похожая история происходит в общественной сфере – законопроект, с которым поначалу не были согласны в генпрокуратуре, правительстве, профильных комитетах Госдумы, вдруг проходит первое чтение на ура, создавая странное ощущение того, что применена какая-то совершенно новая политтехнология.
Суть интриги заключается в нарушении традиционной процедуры прохождения спорных политических законопроектов. По сложившейся практике, если есть инициатива, которая касается прав и свобод, а также политических институтов, и которая исходит очевидно от Кремля (или как минимум поддержана Кремлем, если речь идет, например, об инициативе ФСБ), – контекст и логика ее принятия достаточно понятны. Так было, например, с антитеррористическими законопроектами Яровой – Озерова. Все их критиковали, но было ясно – политическое решение есть, вопрос лишь в сроках принятия закона и умеренной правке во втором чтении.
В этот раз инициатива отличалась высокой степенью неопределенности по поводу позиции Кремля.
