Владимир Путин прилетел в Саудовскую Аравию, 14 октября 2019 года. Фото: Kremlin.ru
В ходе переговоров президентов России Владимира Путина и Турции Реджепа Эрдогана в Сочи 22 октября был принят меморандум по стабилизации обстановки на северо-востоке Сирии, прекративший турецкую военную операцию «Источник мира». Анкара проводила ее против курдских леворадикальных формирований из так называемых «Сирийских демократических сил» (СДС). Один из пунктов меморандума говорит о создании под турецкой эгидой зоны безопасности на сирийской территории между городами Рас-аль-Айн и Телль аль-Абьяд протяженностью 120 и шириной 32 км.
Согласно документу, Москва фактически должна обеспечить вывод отрядов СДС с этой территории и ее бескровный переход под контроль протурецких формирований Сирийской национальной армии (СНА), в которой доминируют умеренные исламисты. Усиление исламистов на востоке Сирии сегодня не беспокоит Москву, как и сам факт заключения очередной сделки с исламистом Эрдоганом. Но еще недавно, на первом этапе военной операции в Сирии, такое «заигрывание» Москвы с исламистами было невозможно представить.
Москва с курдами против исламизма
Тогда именно СДС рассматривались не только как идеологически близкие Москве силы, но и как важный элемент, способный противостоять «исламистской угрозе» в Сирии. И причиной тому был, в том числе, светский характер курдской оппозиции. В ноябре 2015 года Владимир Путин назвал глубокой проблемой процесс исламизации Турции, который «уже много лет проводит турецкое руководство». Тогда это считалось причиной разрыва между Москвой и Анкарой (поводом была трагедия с российским бомбардировщиком Су-24, который был сбит турецким истребителем): идеология политического ислама или исламизма, которую олицетворял собой турецкий лидер и его союзники из сирийской оппозиции, была прямо названа враждебной России. И российская интервенция в Сирии по сути проводилась под лозунгами борьбы с исламизмом и сохранения светского баасистского режима Башара Асада.
