Владимир Путин во время Послания Федеральному собранию. Фото: Maxim Shemetov / Reuters
В предложенной Владимиром Путиным новой модели власти есть известная открытость, которая по умолчанию трактуется как временная: реальная балансировка институтов и персональных позиций определится позже и в рабочем порядке. Статус Госсовета вообще введен отсылочной нормой. Но не исключено, что в схему сознательно или интуитивно вносится другая мера подвижности. Часто количество степеней свободы управляющей системы увеличивает несвободу объекта управления.
От архитектуры к дизайну
Самое простое в этом недосказе – возможность сильного маневра в последний момент. Так, чуть ли не накануне менялся вопрос референдума в Крыму. И сейчас из обещанного рабочей группой «внешнего» потока идей может выскочить и на скорости быть проголосована любая заготовка, в том числе из тех, в отношении которых все уже успели расслабиться.
Но не исключены и изменения более системного свойства. Сейчас люди не зря задаются вопросом: зачем авторитарному лидеру ломать им же созданную авторитарную конструкцию?
Для начала, есть проблемы с эффективностью. Это миф, будто в жесткой вертикали управляющее воздействие передается без потерь времени, энергии и самого вектора. Сплошь и рядом происходит то, что в политической зоотехнике называется «хвост рулит собакой». Поэтому из года в год проваливаются (и каждый раз заново начинаются) даже лучшие начинания. Дело не в том, что вертикаль плохо исполняет предначертания. Средний и низовой уровни работают строго на себя, саботируя все, что не в их интересах. Там вообще другие цели, а если и те же ценности, то с другими представлениями о том, как их делить.
