Фотографии жертв геноцида в мемориальном центре в Кигали. Руанда. Фото: Adam Jones, Ph.D.
Когда европейцы захватили первые колонии на африканском континенте, они обнаружили, что их новые владения населяют тысячи разных племен, отличающихся в культурном и языковом плане и часто, ненавидящие друг друга. Даже в крупных государственных образованиях, таких как королевство Имерина на Мадагаскаре или Абиссинская империя в Эфиопии нации не успели сформироваться.
Европейцы не стали менять существующий порядок вещей. Во-первых, это было бы просто невозможно. В Европе на создание наций ушли века, а колониальное правление на большей части африканского континента продолжалось всего лишь 60–70 лет. Во-вторых, колонизаторы очень быстро обнаружили, что система власти, основанная на племенной исключительности, позволяет им легко держать покоренные народы в повиновении. Как правило, европейская колониальная администрация выбирала наиболее развитое племя и наделяло его определенными привилегиями, например, правом собирать налоги с других племен. В случае нередко возникающих межплеменных конфликтов европейцы выступали арбитрами, что также способствовало укреплению их власти. Поэтому колонизаторы не только не боролись с трайбализмом, но часто старались еще больше его укрепить.
Самым известным за пределами Африки примером является история хуту и тутси в Руанде. К моменту прихода европейцев различия между двумя племенами были минимальные. Но благодаря политике бельгийской администрации, которая на протяжении нескольких поколений искусственно эти различия углубляла, к средине двадцатого века это были уже два вполне разных народа. Причем тутси находились в явно привилегированном положении. В 1994 году это привело к одному из самых страшных геноцидов в истории.
После провозглашения независимости в большинстве африканских стран к власти пришли диктаторы. За очень редкими исключением они на все государственные посты расставляли своих соплеменников. Причем часто бывало, что племя, которое в колониальные времена находилось в самом низу социальной иерархии, вдруг внезапно возносилось на ее вершину. Например, соплеменники угандийского диктатора Иди Амина каква традиционно работали чернорабочими и дворниками, а после прихода Амина к власти заняли ключевые посты в армии и правительстве.
Перераспределение власти внутри трайбалистских политических систем, как правило, заканчивалось локальным геноцидом. Но пост-колониальные диктатуры сыграли и положительную роль. В молодых африканских государствах отсутствовала любая другая идентичность, кроме племенной (и, в некоторых случаях, религиозной). После ухода колонизаторов во многих государствах разгорелась война «всех против всех», а диктаторы хотя бы немного стабилизировали политическую систему и не допустили дальнейшего распада независимых стран.
