Мне кажется, что мы точно так же, как и политику, должны рассматривать экономику – как искусство возможного. По моему убеждению, логика многолетнего развития страны, логика истории делает путь нашей страны в этом непростом и нестабильном мире на сегодняшний день довольно точно и жестко очерченным. Поскольку национальная экономика – это нечто большее, чем просто совокупность хозяйственных отношений, то ниша каждой страны в глобальной экономике – да, отсюда и в геополитике – предопределена очень сложным комплексом причин, стечением многих факторов. Этот комплекс не изменить в одночасье, а стечение обстоятельств не отменить. Это не хорошо и не плохо, это – данность. Это не означает, что данная, предопределенная ниша навечно; мы просто сегодня пришли в некую точку, из которой правильный выход – пять шагов в строго определенном направлении, потому что другое направление, скорее всего, ведет в болото, из которого придется выбираться снова. А вот шестой шаг уже придется планировать, и его направление сознательно выбирать самим. Просто неплохо представлять его уже сейчас, до того, как сделан всего лишь первый шаг из пяти. Для примера: когда говорят, что демократия как общественный строй возможна только в тех обществах, где имеется достаточное количество состоятельных людей, то утверждающие это правы. Однако смеем предположить, что есть и обратная зависимость. Эти вещи взаимоувязаны: демократия нормально функционирует в среде людей с некоторым уровнем достатка, однако она одновременно есть и важное условие для достижения такого уровня жизни. Что первичнее: яйцо или курица? Экономика, modus vivendi, самосознание социума, переплетены необычайно тесно между собой. Читайте "Тиля Уленшпигеля"! Каждой стадии эволюции общества – не знаю, как это точнее назвать, потому что к слову "прогресс" я все же отношусь с большой сдержанностью – каждому этапу развития общества соответствует определенный стиль экономических отношений и определенная степень, если угодно, развитости экономики в целом, если, конечно, попытаться это спроецировать на шкалу прогресса, которая сегодня общепринята. Другими словами, имея определенный тип социальных, политических, каких угодно иных общественных отношений в нашем обществе, вплоть до семейных, мы не можем претендовать объективно на какие-то большие, скажем так, высоты, на какую-то большую экономическую отдачу, чем ту, что нам предоставляет такой социально-экономический уклад. Рентный тип экономики, который мы имеем сегодня и который постоянно проклинаем, порываясь отойти от "сырьевой экономики", создать вместо нее "экономику инновационную", тесно связан с нашей историей, географией, политическим устройством и состоянием умов, сознанием общества. Невозможно отменить нашу историю, в одночасье изменить людей, что наглядно показали реформы 90-х. Буржуазная революция, описанная Шарлем де Костером, творилась людьми, движимыми идеей, и экономическое положение и интересы нового класса и его сознание формировали друг друга. Что было первичным? Кто скажет это, кроме марксистов? Да и нужно ли это знать? Меняя экономику, необходимо менять общество. Почти одновременно. Что очень сложно. Итак, экономика – это искусство возможного... Наши амбиции могут быть достаточно высокими. К сожалению, возможности их реализовать ограничиваются теми условиями, которые оказываются выше наших возможностей на данном этапе эволюции нашего общества. Это одинаково верно и для нас, и для Китая, и для США. Во времена СССР мы конкурировали в космосе с США, но это, при той социально-экономической системе, было возможным только в рамках мобилизационных проектов. Исчерпались ресурсы для мобилизационных проектов – и СССР не стало. А Китай при всех его возможностях в основном не прибегает к мобилизационным проектам, но пользуется сознанием масс, сформированным мобилизационным устройством общества, для достижения своих целей более жизнеспособными методами. Пока только копируют схемы, позаимствованные на Западе, соблюдая осторожность, помня о части общества, которая не готова к этому, и от того, научатся ли сами двигать себя вперед, зависит их мировое лидерство в будущем. В это же самое время мы старательно пестуем свою самобытность, увы, и в тех областях, где самобытность – синоним тупика. Хотя, конечно, смотря, чего мы хотим... Если лидировать в мире – это одна ситуация, если жить по старинке в своей крепко запертой "крепости" – другая. Если мы посмотрим реально на наши возможности, если мы попытаемся соотнести наши амбиции с нашими возможностями, мы увидим, что у нас есть вполне определенный путь развития, пресловутые ближайшие "пять шагов", и вполне определенная ниша, которую мы можем занять и в посткризисной ситуации, когда мировая экономика пойдет на подъем, и, как мне кажется, даже в ситуации продолжительного кризиса или даже новой мировой депрессии, сценарий которой также не исключается в дальнейшем. Эта ниша, которая описывается очень просто – энергетическая, но не сверхдержава, а просто держава. В смысле, страна – поставщик энергетических ресурсов. Без обидных оценочных эпитетов, вроде "сырьевой придаток". В конце концов, наш товар – это то, в чем нуждаются буквально все и каждый в мире каждый божий день. Мы, не смиряясь навечно с этой предопределенной нишей, нуждаемся в технологиях, мы нуждаемся в инвестициях, мы нуждаемся, может быть, в каких-то схемах, для того чтобы развивать свое общество, чтобы развивать бизнес, чтобы развивать свою страну, расширять свою конкурентную нишу в те области, которые нам недоступны сегодня. Если мы открываем свои энергетические отрасли, которые являются ныне нашей единственной серьезной конкурентной ставкой в игре, для того самого капитала, который нам нужен, для тех технологий, которые нам нужны, мы одновременно с этим можем получить массу тех преимуществ, вроде тех, что были в начале прошлого века – когда Россия пыталась привлекать западный капитал, развивать свою промышленность и продавать ее продукцию дальше на Восток. Эта стратегия тогда имела успех. Мы можем оказаться сейчас, скажем так, не в совсем такой, но в схожей ситуации. Мы должны воспользоваться ровно тем, что мы имеем, чтобы потом шагнуть вперед, но не пытаться сегодня прыгнуть через голову, растрачивая на это драгоценные средства. Мы даем миру то, в чем он нуждается повседневно, и в кризисе, и в периоды роста. Он может дать нам то, что нужно нам. Как только мы сами поймем, чего мы хотим, и что мы можем, и откроемся ему в достаточной степени.