Со времен распада СССР линии разделения российской политизированной общественности рисовались по-разному: демократы против коммунистов, националисты против либералов, лоялисты против оппозиции, «крымнашисты» против приверженцев международного права. Наконец, в 2022 году через общество прошла страшная линия разделения — за войну и против. Но существует и еще одна линия разделения, которая в последние недели приобрела яркий эмоциональный оттенок. Эта линия проходит по вопросу отношения к народу, доверия ему. Она возникает постоянно, причем некоторые авторы противопоставляют себя и свой социальный слой «народу», другие же относят к народу и себя, однако и те, и другие могут «верить» или «не верить» в народ, его способность принимать некатастрофические решения. Другими словами, речь идет о том, заслуживает ли российский народ свободы. (Показательно, что в этих спорах блистательно отсутствует позиция, которая доминировала в подобных дебатах на протяжении нескольких поколений: никто не пишет, что «народ всегда прав» и «у народа надо учиться» — просветительская замена народом бога исчерпала себя к концу XX века).
Есть несколько тем, в которых это противопоставление присутствует.
Первая — это способность народа к самоуправлению и демократии. Вопреки заявленной приверженности демократии многие влиятельные публицисты считают «народ» не готовым к демократии. Более того, уверяли они совсем недавно, честные выборы приведут в России к власти националистов или, по выражению Сергея Доренко, явят всем «страшный золотой оскал пригородной электрички». Как будто не прошло ста лет после сборника «Вехи», в котором Михаил Гершензон сформулировал этот страх: «Каковы мы есть, нам не только нельзя мечтать о слиянии с народом, — бояться его мы должны пуще всех казней власти и благословлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами еще ограждает нас от ярости народной». В постсоветской России этот взгляд на народ, выбирающий не тех, ассоциируется с возгласом Юрия Карякина в ночь подсчета результатов выборов в Госдуму 1993 года (лидировала ЛДПР): «Россия, ты одурела!».
В 1990-е годы этот страх перед народом стал фактором отказа реформаторов от демократии в пользу экономических реформ. Показательна в этом контексте стратегия интеллигентской партии «Яблоко», которая все три десятка лет своего существования борется с «популизмом», то есть с попытками реального политического взаимодействия с «народом».
Противоположная позиция основана на доверии народу, который способен — при наличии свободы слова и в отсутствие административного и уголовного давления — сделать рациональный выбор, в современной политике в наибольшей степени представлена Алексеем Навальным.