В издательстве «Альпина Паблишер» выходит книга российского историка Александра Борозняка «Жестокая память: Как Германия преодолевает нацистское прошлое».
После поражения во Второй мировой войне Германия столкнулась с необходимостью преодолеть наследие тоталитарной диктатуры Третьего рейха. Чтобы существовать как демократическое государство, страна должна была переосмыслить аспекты своей истории, понять, как стали возможными преступления нацистов и как не допустить повторения трагедии.
От Нюрнбергского процесса и послевоенных попыток определить причины «германской катастрофы» до формирования мемориальной культуры, от «фазы замалчивания» до «фазы активной культуры памяти», включающей музеи, мемориалы и школьные учебники, — Александр Борозняк рассказывает о сложном пути преодоления прошлого, который проходят вот уже четыре поколения немцев.
Автор находит ответы на непростые, но актуальные по сей день вопросы: почему стала возможной массовая поддержка преступного государства? Что значит 8 мая для граждан Германии? Какие уроки миллионы немецких семей извлекли из недавнего прошлого?
С любезного разрешения издательства публикуем главу «От "преодоления прошлого" к "культуре памяти"».
В городке, из которого смерть расползалась
по школьной карте,
мостовая блестит, как чешуя на карпе,
на столетнем каштане оплывают тугие свечи,
и чугунный лев скучает по пылкой речи…
Вдалеке дребезжит трамвай, как во время оно,
но никто не сходит больше у стадиона.
Иосиф Бродский
В поэтическом фрагменте Бродского безошибочно угадывается Нюрнберг, на юго-западной окраине которого по приказу Гитлера в 1935 г. начал строиться (и не был завершен) нелепо грандиозный комплекс площадей и сооружений, где проходили — именуемые «имперскими партсъездами» — сборища нацистов. Трибуны гигантского плаца вмещали 70 тысяч зрителей, а на поле одновременно могло находиться и двигаться около 300 тысяч участников парада. Полуразрушенный недостроенный монстр и — совсем рядом — старый Нюрнберг, город Альбрехта Дюрера и мейстерзингеров…
Муза русского поэта коснулась своим крылом больной, невыразимо сложной и первостепенно важной для немцев проблемы — преодоления прошлого. За безмятежной ухоженностью преуспевающего немецкого города, за отдраенными до кухонного блеска булыжниками, за роскошью цветущих каштанов художник угадывает глубинный конфликт двух начал германской национальной истории. Конфликт двух систем исторического времени: эпохи кровавой диктатуры, начинавшейся с речей перед экзальтированными толпами на стадионах, и эпохи нынешней (все еще послевоенной), в рамках которой оказываются противоестественно совместимыми забвение и память, тоска по фальшивому величию национал-социализма и неприятие позора Третьего рейха.
