Виктор Васнецов «Богатырский скок», 1914
На минувшей неделе одну из важнейших российских книжных премий для нон-фикшн — специальную награду «ПолитПросвет» за лучшую работу, описывающую общественно-политический процесс в России — получила книга 47-летнего историка Владислава Аксенова «Война патриотизмов. Пропаганда и массовые настроения в России периода крушения империи», вышедшая в издательстве «Новое литературное обозрение» в 2023 году. Попытки присвоить себе Отечество с помощью пропаганды сто лет назад предпринимали разные социальные группы, раскачивая общество на эмоциональных качелях — от эйфории до оцепенения. Как велись «войны патриотизмов» сто лет тому назад, в период между российскими революциями и войной, какие общественные настроения они создавали, насколько предсказуем был результат пропаганды (от экстаза до доносов) — и что из этого звучит знакомо даже сто с лишним лет спустя, в 2023 году? С разрешения издательства «Мнения» публикуют главу книги Аксенова о том, как под воздействием пропаганды менялось отношение российских обывателей и интеллигенции к Первой мировой войне, развившееся в итоге в предчувствие (точнее, ожидание) скорой революции.
За июль 1914-го — февраль 1917 года можно выделить несколько хронологических отрезков, когда заметно менялись массовые настроения городских обывателей: период мобилизации и первых боев в Галиции и Восточной Пруссии (июль — сентябрь 1914 года), во время которого в прессе доминировали оптимистические слухи о военных победах русской армии, надежды на скорую победу (при сохранении тем не менее значимой доли пессимистических слухов, вытекавших из неприятия войны народом); октябрь 1914- го — лето 1915 года — период распространения пессимистических настроений, массовой шпиономании, осознание затяжного характера войны; осень 1915-го — весна 1916 года — время усиления предчувствий внутриполитической катастрофы; лето 1916 года — короткий промежуток надежд, связанных с Брусиловским наступлением; осень 1916-го — зима 1917 года — предчувствие надвигающейся революции. В целом вектор массовых настроений был обращен в сторону постепенной иррационализации. Вместе с тем на каждом отрезке обнаруживается целый букет иногда взаимоисключающих эмоций и представлений, динамику массовых настроений нельзя описать однолинейной кривой, хотя на каждом из этапов можно выделить доминирующую эмоцию, настроение. При этом значимым рубежом в динамике политических настроений общества стало лето 1915 года.
К тому времени в российском обществе произошел своеобразный кризис перепроизводства патриотически-пропагандистских литературных и визуальных образов. Так, хотя в 1914–1916 годах в России росло производство игровых развлекательных кинофильмов, количество военно-патриотических лент существенно снизилось. Если в августе — декабре 1914 года было произведено 43 патриотических фильма, то за весь 1915 год — 17, а в 1916 году — 6. То же характерно и для театральных пьес: в 1914 году к патриотическому жанру относится 16%, а в 1915 году их число снижается до 6%. Еще показательнее динамика выпуска патриотического лубка, более 90% которого приходится на 1914 год.
Патриотический лубок 1914 года. Текст и рисунок Владимира Маяковского
Кроме того, назревание внутреннего социально-политического кризиса выражается в том, что в визуальной пропаганде на смену внешнему врагу начинает приходить враг внутренний, которого обнаруживают и среди представителей власти. Например, в 1915 году в журнальных карикатурах доля внешнего врага составляла 48,8%, а в 1916 году она снизилась до 22,5%. Сдвиг настроений пришелся на лето 1915 года, что связано с образованием Прогрессивного блока и требованием создания «кабинета доверия», принятием Николаем II обязанностей Верховного главнокомандующего, последующим роспуском Думы.
Эмоции патриотической тревоги выразил депутат — кадет и брат экс-министра внутренних дел В. А. Маклаков в статье «Трагическое положение», опубликованной в «Русских ведомостях», в которой он сравнил Россию с машиной, ведомой в пропасть неумелым шофером:
