Владимир Милов
Сегодня совет директоров Центробанка будет принимать очередное решение по ключевой ставке. В сентябре регулятор поднял ее с 18 до 19% в надежде, что инфляция начнет снижаться. Но к концу октября стало ясно: цены продолжают расти. Значит, надо снова повышать, уже до 20%, а некоторые аналитики прогнозировали и выше. Но это уже напоминает шутку про ужас без конца: ставка растет, но растет и инфляция, а за счет этого замедляется экономика. Так, может, лучше ужасный конец? Поговорили об этом с экономистом, политиком и общественным деятелем Владимиром Миловым*.
— Сейчас российская экономика работает примерно по следующей схеме: военные расходы стимулируют инфляцию, Центробанк повышает ключевую ставку, чтобы затормозить инфляцию, но тормозит тем самым рост экономики, а инфляция все равно продолжает расти. В то же время Центробанк никак не влияет на военные расходы — и не может повлиять. Получается, он бессилен, а его деятельность в данном случае бесполезна. При этом свой негативный эффект для экономики играет также и дефицит кадров. Поправьте меня, все ли именно так работает? И если да, то какой должна стать наивысшая точка напряжения, при которой эта схема может лопнуть?
— Это правильное, но совсем общее описание. Там есть также другие важные компоненты, более долгосрочные. Это, например, инвестиции. Из-за западных санкций и международной изоляции Россия оказалась отрезанной от рынка капитала. Как мы видим, за почти три года, прошедшие с момента полномасштабного вторжения, никакой Китай и страны глобального Юга в Россию инвестиций не приносят. Вообще никаких. Вот только что прошел саммит БРИКС, и все в этой связи обсуждают геополитическое величие Путина, что он собрал мировых лидеров, но официальный банк БРИКС, он называется Новый банк развития, в прошлом году объявил, что приостанавливает выдачу кредитов российским проектам, потому что соблюдает режим международных санкций. Это все, что в принципе надо знать про БРИКС.
То есть фактически Россия работает в режиме проедания тех ресурсов, которые она накопила до момента начала полномасштабного вторжения в Украину. В так называемой ликвидной части Фонда национального благосостояния, это живые деньги и золото на счетах Минфина в Центробанке, осталось уже очень мало ресурсов. Всего 5 трлн рублей. Это ненамного больше планового дефицита федерального бюджета на этот год — 3,3 трлн. Дефицит, который надо будет закрывать в декабре, составляет 60% от оставшихся живых денег в ФНБ.
Дальше они проедят эти деньги. Центробанк, например, в одном из сценариев на следующий год открыто сказал, что ликвидная часть ФНБ может быть исчерпана в 2025 году. Что они будут делать, когда у них исчерпаются резервы? Ведь это единственное, что их держит на плаву. Никакого ответа на этот вопрос нет.
Они пытаются делать две вещи. Первое — это повышать налоги. Как вы знаете, очень серьезное повышение запланировано с нового года. Но это очень обоюдоострая штука, потому что повышение налогов неизбежно затормозит инвестиционный процесс. Опять мы возвращаемся к тому, что в отсутствие доступа к инвестициям, к международным рынкам капитала собственные средства и собственные прибыли компании — это единственное, за счет чего инвестиции можно финансировать. Сегодня две трети источника финансирования капитальных инвестиций — это собственная прибыль компании. Если вы у них эту прибыль уменьшаете за счет повышения налогов, очевидно, это ударит по инвестиционному процессу и приведет к дальнейшему, еще более быстрому замедлению экономики, которое и так уже довольно очевидно.
Если вспомнить все наши предыдущие системные кризисы, что в конце Российской империи 100 лет назад, что в позднем СССР, что в 90-е годы, то Россия в такие периоды поддерживала себя на плаву крупными внешними заимствованиями, сильно увеличивая свой внешний долг. Сегодня Россия не может этого делать. Ей никто на Западе в долг не даст, а Китай в принципе не собирался Россию кредитовать, не делает этого и не будет делать.
Таким образом, сегодняшняя российская экономика — это такой летучий голландец, где нет ни работающих двигателей, ни топлива, ни капитана, ни команды. Ей остается доедать имеющиеся ресурсы. Но когда они закончатся, неизвестно, что будет.
Еще один способ пополнить бюджет — это занимать на внутреннем рынке через увеличение внутреннего госдолга, выпуская гособлигации федерального займа. Но я думаю, вы видите, что по ним происходит с доходностями. Фактически сегодня 17–18% — это такие преддефолтные доходности российского госдолга. Я напомню, что, например, за год до дефолта 1998 года доходность ГКО тогдашних гособлигаций была тоже 17%. Рынок оценивает долгосрочную способность властей отдавать те деньги, которые они берут взаймы, не очень позитивно. Из-за этого очень сильно упал рейтинг госдолга, RGBI, Russian Government Bond Index, он бьет исторические рекорды — ниже 100 пунктов, он практически никогда там не был.
Поэтому Россия сегодня даже собственными внутренними кредиторами не рассматривается как надежный заемщик. Такие доходности означают, что обслуживание госдолга безумно дорогое. Вот можете посмотреть интервью [Антона] Силуанова, министра финансов, который говорил с РБК несколько дней назад, и он прямо сказал, что одна из ключевых причин увеличения расходов бюджетов — это резкий рост стоимости обслуживания госдолга.
Таким образом, налоги повышать можно, но это убийственно для экономики. Можно брать взаймы на внутреннем рынке через ОФЗ, но это ведет к резкому увеличению расходов бюджета, а финансовые резервы заканчиваются.
Еще такой важный момент. Вы сказали, что военные расходы разгоняют инфляцию. Но есть нюанс. Если внимательно читать, что говорит Центробанк, дело не в военных расходах как таковых, а в том, что предложение не успевает за спросом. То есть производство не успевает, не может производить столько товаров, чтобы на них можно было потратить все дополнительно вбрасываемые в экономику деньги. Возникает разрыв спроса и предложений. Почему это происходит? Из-за санкций. Потому что нет доступа к технологиям, к инвестициям, нет возможности быстро строить новые производственные мощности. Поэтому деньги, которые вбрасываются, идут на потребительский рынок и в инфляцию.
— Среди экономистов, скажем так, антипутинского/оппозиционного/политэмигрантского лагеря есть и те, кто говорит нам, что, несмотря на все сложности российской экономики, она способна функционировать еще сколь угодно долго, никакого кризиса не предвидится. Как недавно сказал один экономист в интервью Republic, «не надо думать, что в экономической команде Путина сидят дебилы». Может, и правда не надо? Что-нибудь да придумают, все же люди с хорошим образованием и большим опытом работы. Или вы так не считаете?
