Что нового внес Джулиан Ассанж в английский язык? Как многие догадываются, несколько англоязычных стран преследуют Джулиана Ассанжа вовсе не за его дела, а за его слова. Богатство русского языка и множество вариантов перевода для англо-австрало-американского глагола to leak, возможно, мешают нам понять остроту новизны, возникшую, когда создатель сайта WikiLeaks сообщил остальному миру, какую именно информацию его детище leaked, или, по-русски говоря, «просочило» или «слило» в мировые СМИ. Согласно словарю Мерриам-Уэбстер, глагол to leak – непереходный: нечто может только просочиться, но вот просочить ничего нельзя А Джулиан Ассанж явочным порядком сделал его переходным. Почему? В одном из ключевых обращений нового Робин Гуда прямо сказано «как просачивать информацию». Чтобы понять это мелкое грамматическое изменение – превращение непереходного глагола в переходный – и осознать, почему оно так важно, следует обратить внимание на его семантику. Что касается теории и практики «протечек», то знаем о похожем словоупотреблении и мы в России. Только чуть-чуть в другой форме. Например: «На меня протекли соседи». Или: «Извините, мы на вас протекли: ребенок в ванне плескался». Или: «Его ушли (с работы)». Когда живешь под крышей или под соседями, всегда есть угроза протечек. Событиям, описываемым этим словом, обязательно присущи такие признаки: протечка есть кратковременное нежелательное перемещение жидкой субстанции, оставляющее при высыхании долговременные следы на твердых поверхностях, а иногда и разрушающее твердое тело, впитавшее нежелательную влагу; протечка обычно происходит без всякой провокации со стороны живущего этажом ниже и не по злому умыслу живущего этажом выше; протечка наглядно демонстрирует все конструктивные недостатки сооружения и свойства всех материалов, примененных для строительства и декорации, а иногда и для проведения санитарно-гигиенических мероприятий (известны случаи, когда в радуге на потолке выявлялся цвет шампуня, используемого жильцами протекающей квартиры); протечка, таким образом, является бытовым иносказанием известной формулы «умножающий познание умножает скорбь». Ведь протечка содержит реальную субстанцию, реальную информацию. Но для превращения непереходного глагола в переходный этого мало. Должна измениться роль субъекта протечки. Как только из невольного виновника тот становится активным организатором события, он и приобретает право менять грамматическую норму. Когда Ассанж услышал запрос общества и понял, что оказание этому обществу своевременных информационных услуг принесет больше пользы, чем вреда, он и стал употреблять глагол to leak как переходный. В значении русского слова «слив». Многочисленные болтуны от политики пугают население, что, мол, в горячих точках станет опаснее. Что, мол, непоправимый урон будет нанесен двусторонним отношениям, которые-де вот только-только начали налаживаться. А президенту США даже придется несколько недель висеть на телефоне. Но затушевать ту новизну, которую несет миру Джулиан Ассанж, уже не удастся. Ведь какой именно запрос общества удовлетворяет проект задержанного Интерполом господина, по-новому использующего слово to leak? Этот запрос называется очень просто: встречная жажда. Олимпийские боги – в лице современных государств – «семерки», «восьмерки», «двадцатки» – когда с согласия, а когда и без согласия граждан научились собирать о каждом отдельном человеке неимоверный по разнообразию и глубине объем информации. Заказывая биометрический паспорт или банковскую карточку, каждый из нас с потрохами отдается государству, а через государство – концернам, банкам, страховым компаниям. Все это – сверхчувствительная для каждого из нас личная информация, которую заливают на страховые карточки и прочие чипоносители. Тут говорить о сливах, утечках или протечках даже не приходится: это – Ниагара информации. Злоупотребляют ли этой информацией ее новые обладатели? Еще как. Хорошо известно, что эффективных методов борьбы ни с такими злоупотреблениями, ни с протечками вовсе не существует. Признание этого факта сохранилось в традиционном обозначении неба как тверди, а осадков – как протечек различной этиологии. Например, древние греки считали дождь мочой Зевса. Стекая с Олимпа горными ручьями, она мало-помалу превращается в «слезы нимф». Этот путь от мочи, которую проливает Зевс, к слезам, которые проливают нимфы, прослеживается и в сообщениях информационных агентств. Выражаясь фигурально, каждый сдал свои анализы какому-то местному Зевсу. И ничто не мешает самому Зевсу или его помощникам распорядиться чужими слезами с максимальной выгодой для себя. А что взамен? Говорят, что в интересах национальной безопасности люди получают все меньше и меньше информации о верхушке того общества, в котором живут. Мы им сливаем о себе абсолютно все. А они нам не рассказывают о себе ничего. Хуже того: они смешивают правду с враньем, притом на самых невыгодных для правды условиях. Нам здесь, в самом низу, и достаются-то только протечки. Так что не надо волноваться за тех, про кого сейчас пишут чуть больше правды, чем им хотелось бы. Политики – стальные крысы. Ваше сочувствие им нужно – как рыбе зонтик. Они не страдают, а взвешивают риски. И на просочившиеся на них с Олимпийских высот слезы нимф все равно отреагируют старой русской пословицей.
