Львовские милиционеры, которые присоединились к протестующим, на сцене Майдана в Киеве. 21 февраля 2014. Фото: REUTERS / David Mdzinarishvili
Возле воинской части на Стрыйской улице во Львове все горит, время от времени – взрывы. Муж моей знакомой, львовской писательницы, снимает репортаж. Один из парней в масках, весь черный от копоти, видит это и вдруг спрашивает: «А ты свадьбы тоже снимаешь? Мне скоро надо будет».
«Здесь спокойно, а в Киеве убивают»
Это надпись на картонном транспаранте на здании львовского «Беркута». В центре Львова, несмотря на предостережения польского МИДа, туристов из Польши немало. Они с сочувствием фотографируют львовские баррикады. Экскурсовод, местная полька, отвергает обвинения в том, что местные активисты – это фашисты.
Рассказывая о последних событиях, она напоминает туристам о надписи на польском кладбище защитников Львова: «Mortui sunt, ut liberi vivamus» – «Они умерли, чтобы мы жили свободными».
Неделю назад, когда баррикады во Львове можно было принять за очередную приманку для туристов, приезжих было еще больше. Тогда главным злодеем местного уровня был львовский губернатор. Олега Сало здесь не любили еще со времен прошлого Майдана: в то время он возглавлял областное управление МВД. В октябре 2013 года президент Янукович назначил его главой Львовской областной администрации. С тех пор депутаты облсовета тщетно пытались отправить губернатора в отставку – причем первый раз делали это еще до протестов в Киеве. И все время не хватало нескольких голосов.
Протестующие строят баррикады около здания обладминистрации Львова.
Фото: REUTERS / Marian Striltsiv
Забавно, что в облсовете фракция Партии регионов вроде бы давно самораспустилась, и бояться депутатам нечего, и тем не менее у них все равно не получается набрать достаточно голосов, чтобы законно отправить губернатора в отставку. Когда 23 января активисты львовского Майдана взяли штурмом здание обладминистрации, Сало ушел управлять регионом в изгнание – здесь употребляют историзм «в экзиле», ставя губернатора в один ряд с украинскими гетманами и правительствами, бежавшими от русских императоров или большевиков.
Собственно, Львовская обладминистрация стала первой, захваченной в те дни на Украине. В отличие от Киева, где в государственных зданиях отогревали людей и лечили раненых, во Львове такой необходимости не было. Наоборот, требовалось тратить силы, охраняя администрацию – для захвативших это был вопрос имиджа. Освободили здание 17 января, следуя договоренности об амнистии.
«Ночь гнева» и власть Народного совета
Жизнь во Львове изменилась после приказа координатора самообороны Майдана по Западной Украине, 18 февраля. «В связи с политической ситуацией в государстве призываем всех неравнодушных к всеобщей мобилизации. Взрослые мужчины – в сотни самообороны, отправка в Киев происходит по адресу… Все украинцы, которые остаются, четко выполняют указания. Самодеятельность и самоуправство недопустимы», – объясняла листовка языком военного времени.
Когда к листовкам добавились сообщения об очередных жертвах в Киеве, началось. Вечером 18 февраля, через день после «освобождения», львовскую обладминистрацию снова «взяли». Молодежь буквально искала объекты, которые можно бы взять штурмом. Хотя в штурмах необходимости не было – почти во все здания активисты вошли без боев.
Так сдались прокуратура, областное управление Службы безопасности Украины (украинский аналог ФСБ), два райотдела милиции (потом их стало больше), часть Внутренних войск и Главное управление милиции Львовской области. Пикетчики сожгли немало документов, в том числе материалы уголовных производств. Под утро сдалась областная налоговая.
«То, что сейчас происходит во Львове, это не Евромайдан, это погромы! Если хотите воевать, то вперед на Киев, а не на исторические достопримечательности Львова, временно занятые репрессивными органами!» – призывали львовяне ночью в соцсетях.
На следующее утро, 19 февраля толпы горожан приходят к зданиям областной милиции и прокуратуры. Из выбитого окна висит телефонная трубка. Лидеры львовского Майдана говорят о провокации, указывая на «русский акцент» части ночных погромщиков. Мэр города Андрей Садовый рассказывает, что в городе практически перестали работать силовые структуры, из отделений милиции пропало несколько сотен единиц огнестрельного оружия. Для поддержания порядка во Львове создают патрульные группы, в которые войдут работники городских предприятий, дружины самообороны и Автомайдан.
Протестующие разгромили региональное отделение Партии регионов во Львове.
Фото: Reuters / Marian Striltsiv
Через пару часов на львовском Майдане – более 15 тысяч человек. Со сцены председатель Львовского облсовета Петр Колодий зачитывает заявление: ответственность за ситуацию в области берет на себя исполнительный комитет Львовского облсовета – Народного совета. В комитет вошли избранные народом местные депутаты, общественные деятели и ученые. Вскоре после заявления руководители департаментов подтвердили свой переход под руководство исполкома, это же сделало большинство милиционеров.
Что на границах, новых и старых
В районах области тоже движуха. Местные власти, хоть и поддерживают львовский исполком Народного совета, не совсем контролируют население. Когда во Львове проходила «ночь гнева», несколько сотен жителей Краковца перекрыли подъезд к одному из самых больших контрольно-пропускных пунктов на украинско-польской границе. Вскоре, к удивлению польских властей, работа таможни была парализована.
Позднее появится информация, что протестующие, не дожидаясь санкций ЕС, блокируют торговлю связанных с Януковичем олигархов. Хотя в реальности жителям области торговля с Польшей, в относительном соотношении, приносит куда большие выгоды, чем семье украинского президента.
Львовские таможенники указывают три альтернативных пункта пропуска. К вечеру 19 февраля были заблокированы два из них, единственный оставшийся – это самый маленький в области региональный КПП. На внутренних границах Львовской области жители тоже создают блокпосты, чтобы не пропускать в города «титушек», а в Киев – силовиков из Закарпатья (в Закарпатье сильные позиции Партии регионов). На блокпостах проверяют грузовые автомобили.
Восток и Запад – вместе. Куда?
Блокпосты – как окопы. Жители Запада Украины с советских времен считают себя плацдармом для наступления на Восток. Восток начинается уже в Хмельницком. Целостность украинского государства для львовян – это бесспорная ценность, уходящая корнями в историю. С ХІХ века местная украинская интеллигенция ориентировалась на «Великую (Надднепрянскую) Украину» и только в таких границах мыслила свое государственное существование. Майдан 2004 года перевел это в речовку «Восток и Запад – вместе». Ее и сегодня регулярно повторяют.
– На Востоке, прошу пана, люди боятся. Там на самом деле патриоты живут, оттуда к нам еще в помаранчевую революцию много хлопцев приезжало, – уверен стоящий на львовском Майдане торговец флажками и ленточками.
– Ну а если сложится так, что вот вы, Галичина, отдельно можете войти в Евросоюз, а вместе с Донецком никогда этого не сделаете, что тогда? – спрашиваю у него и у прохожих, присматривающихся к Бандерам и Шевченко на значках.
– Тогда пусть идут себе, без нас, – не выдерживает моей провокации одна пани. Окружающие с порицанием обрывают ее слова. Львов не может без Востока Украины, и речь не о том, кто кого кормит: это уже в чувстве национальной идентичности.
Провокации, слухи и страхи
Отряды самообороны во Львове действуют уже несколько дней. Многие ночью не спят. Но Львов боится не мародеров, а провокаторов. По городу несколько дней ходят слухи об организованных отрядах «титушек». Их задание – подстрекать. Задание львовской самообороны – противостоять. Первое место, которое идут охранять львовяне, – консульство России. Самооборона по собственной инициативе взялась за охрану телебашни и принадлежащего одному из регионалов торгового центра.
Главное управление милиции Львовской области тоже захвачено и разгромлено.
Фото: REUTERS / Marian Striltsiv
Разговор самообороны на коротких волнах. Крик: «Нужны люди, едут „титушки”!!!! Из …», – обрывается.
Пип: «Еще раз, куда давать людей, где „титушки”?» Пип. Крик: «Из Тернополя, много людей, просим!!!»
Пип. Спотыкаясь на словах: «Н-н-не накручивайте себя, н-н-не все так страшно. Баньте этих… Д-д-дятлов».
Пип. Нервно: «Из Тернополя не могут ехать, этот город с нами, разве что мародеры». Пип. Убедительно: «Дадим им п*ды, на том все закончится, пусть едут». Пип.
Львовский «Беркут» единогласно принимает решение вернуться из Киева во Львов. Тем временем в городе появились сообщения о первых здешних смертях – двое беркутовцев задохнулись от пламени в части. «Гранату в казарму бросили свои», – говорят львовяне. И молятся «за всих загиблых».
На сцене львовского Майдана – приехавший из Киева оппозиционер, бывший глава МВС Юрий Луценко. Он призывает горожан с оружием ехать в Киев. «Не нападать, а защищать Майдан? – уточняет Луценко. – Это война. Первыми это осознали галичане, потом все украинцы. Дорогой ценой», – говорит он.
Пока западноукраинские власти реализуют очевидный план-минимум: не допустить в городах мародерства, создать эффективные правоохранительные структуры и контролировать регион. План-максимум в глазах части киевских визионеров выглядит так: создать народные советы по всей стране и предоставить им мандат власти.
Нет и речи о расчленении Украины. Но станет ли Галичина «украинским проектом в изгнании», окопанном блокпостами, или все же отсюда удастся перенести перманентную революцию на оставшуюся украинскую территорию? Хотя галицкое общество демонстрирует завидную самоорганизацию не только у себя, но и в Киеве, многое зависит как раз от ситуации с центральной властью. Чем дольше будет продолжаться киевский пат, тем сложнее будет галицкому самоуправлению сохранять созданный на скорую руку мандат.
