Пресс-конференция Владимира Путина.
Кирилл Каллиников / РИА Новости
В рамках специального проекта «Итоги-2015» эксперты анализируют ключевые тренды, которые проявились или усилились в России за прошедший год, и объясняют, к каким последствиям это может привести в недалеком будущем. Англоязычные версии текстов будут опубликованы в журнале Russian Politics & Law. Куратор проекта – Николай Петров.
* * *
Несмотря на растущее (и потенциально доступное) информационное разнообразие – число каналов, которые россияне в среднем могут принимать у себя дома, выросло с десяти в 2009 году до 69 в 2015-м, – население смотрит лишь 12–13 каналов ТВ. 70% из них занимают передачи Первого канала, «России», канала «Культура», НТВ плюс региональные ВГТРК. Столь же ограничен набор интернет-порталов: регулярно просматриваются от трех до семи сайтов. К иностранным средствам информации обращается всего 0,5–2% взрослого населения.
Смотрю – и не верю
Государственная монополия на телевидение, превратившая его в средство тотальной пропаганды, с течением времени изменила структуру информационного и публичного пространства в России. Хотя доминирующая роль ТВ в структуре источников информации не подлежит сомнению, доверие к качеству транслируемых передач в последние годы резко упало. В качестве главного источника сведений ТВ называли в 2009 году 94% россиян, а 2015-м – 85%, а доверять ему стали почти вдвое реже: за тот же период число респондентов, считающих ТВ заслуживающим доверия, сократилось с 79% до 41%.
Значительная часть населения (45–55%) относится к существующим каналам информации (как государственным, так и негосударственным) со смешанными чувствами: от почти наркотической зависимости (объем ежедневного телесмотрения составляет в среднем свыше четырех часов), неполной удовлетворенности (или частичной неудовлетворенности) до сомнения в достоверности сообщений или адекватности интерпретации сообщаемых фактов. Полное доверие ТВ высказывают лишь 9–11% россиян (в период антиукраинского и антизападного возбуждения этот показатель поднялся до 35%). Но «совершенно не доверяющих» еще меньше: от 5% до 8% (как правило, это более образованное население). Еще более недоверчивое отношение к информации в интернете: там показатели «полного доверия» составляют 5% (респондентов, дававших такие ответы на протяжении ряда лет), «полного недоверия» – 6–7%.
Очень существенно снижение роли периодической печати (прежде всего – чтение газет с 37% до 13%), слушания радиопередач (с 41% до 13%), чтения журналов (с 8% до 2%). Причина – возникновение разрыва между повседневным опытом людей, сознающих снижение своих доходов из-за кризиса и последствий внешней политики, и навязываемой сверху информационной картины реальности.
Кухонные разговоры
В результате направленных усилий режима сфера публичности оказалась сильнейшим образом стерилизована. Возможности представления групповых интересов, обмен мнениями и, соответственно, рационализация происходящих процессов становятся все более ограниченными. Общество искусственно погружают в состояние тотального «единомыслия».
Дефицит массового понимания происходящего восполняют «кухонные» разговоры или «дискуссии в курилке». Как источник информации «друзья, родные, знакомые, коллеги» стоят на втором месте после ТВ, опережая интернет и социальные сети: на них указывают 24–26%. Это явление можно рассматривать как признак возвращения к формам позднесоветской межличностной бытовой коммуникации. Именно в этой среде происходит процеживание информационного потока и бытовая переинтерпретация официоза, адаптирующее полученные сведения в контекст предельно тривиального понимания политических событий. Другими словами, это симптом радикального снижения роли и значимости экспертного, специализированного знания в общественном мнении.
