Тверская площадь в Москве в 1890-е годы.
Library of Congress
Краткий пересказ книги Александра Мартина «Просвещенный метрополис: Созидание имперской Москвы 1762–1855» (М., Новое литературное обозрение, 2015).
Контекст
Книга Александра Мартина, профессора университета Нотр-Дам (штат Индиана) об имперской Москве на рубеже XVIII и XIX веков, вышла скромным тиражом тысяча экземпляров. Это очень обидно, потому что профессор Мартин проделал титанический труд и написал отличную книгу. Казалось бы, что можно написать толкового об истории России, сидя в городке Саут-Бенд, всего в двух часа езды от Чикаго? Тем не менее я был под таким впечатлением, когда дочитал книгу, что нашел его адрес электронной почты и написал наудачу. Профессор вскоре мне ответил, и я, еще не зная, что буду писать о его книге, задал Мартину все вопросы, которые у меня были. Так что это тот редкий случай, когда не придется додумывать, «что же хотел сказать автор», потому что автор все подробно объяснил.
Я прошу вас все же купить эту книгу. Никакой пересказ ее не заменит.
Большая деревня
Что такое урбанизм? Ну, кроме муниципального депутата Максима Каца из московского района Щукино, фотографа Ильи Варламова, сноса ларьков, велодорожек, «Стрелки», парка Горького и отпустившего бороду Сергея Капкова в отставке. Урбанизм – это организация городского пространства. Это то, где вы живете и где вы работаете. То, как вы ходите и как вы развлекаетесь.
«Все развлечения Москвы» времен Пушкина и Грибоедова или тем более Фонвизина и Державина, по сути, сводятся (вспоминайте их книги) к балам и вечеринкам в дворянских домах. Но что же происходило за их стенами: на улицах и площадях, в магазинах и кафе?
В середине XVIII века – и Мартин с этого начинает – в Москве практически не было никакой городской инфраструктуры в европейском понимании этого слова. Будущая Екатерина II приезжает в старую русскую столицу еще молодой девушкой и селится во дворце на северной окраине этой, как ей кажется, огромной и зловонной деревни; сейчас это Екатерининский парк между станциями метро «Проспект Мира» и «Достоевская».
Что она видит? В отличие от Петербурга в Москве почти не было жилых каменных домов, приличных мостовых и пешеходных тротуаров, а также уличного освещения. Созданная по повелению Анны Иоанновны немногочисленная сеть масляных фонарей, по сути, так и не заработала. Полицейские, которые отвечали за них, просто разворовывали предназначенное для светильников конопляное масло. При этом самой полиции как института практически не было, равно как и пожарных и городских врачей.
