Фото: Евгений Фельдман
Вечером 8 февраля в зале Ленинского суда Кирова судья Втюрин сообщил всем, кому это было интересно, что за последние три с половиной года никаких новых вводных по поводу Алексея Навального не поступало. По крайней мере никак иначе невозможно истолковать повторное дословное чтение приговора, который летом 2013 года уже читал в том же зале судья Блинов. Тот же самый текст с теми же самыми опечатками, риторическими оборотами и именами свидетелей – лучший способ продемонстрировать, что никаких новостей о Навальном у власти нет и «пять лет условно» в переводе на человеческий язык будет значить, что по поводу участия Навального в президентских выборах Владимир Путин еще ничего не решил.
Разумеется, самого Навального это не интересует – свою предвыборную кампанию он ведет уже не первый месяц, она никак не привязана ни к датам, ни к законодательным возможностям, ни вообще к чему бы то ни было. Но это как раз самое слабое место всей его выдвиженческой активности, потому что грань, отделяющая вот это «он идет напролом, несмотря на все противодействие» от «ему кажется, что он кандидат», – такая грань очень тонка; в практике российской оппозиции в последние годы уже было немало эпизодов, когда нечто жизненно важное и судьбоносное в конце концов становилось этакой «Зарницей» для политически активной молодежи, и формула «зато мы многому научились» была единственным реальным результатом всех больших оппозиционных проектов от Координационного совета до региональных выборов позапрошлого года. По большому счету, это уже не риск оказаться в ловушке, а собственно ловушка, когда иллюзией собственной важности начинает жить какое-то количество ни на что не влияющих людей и на выходе получается, что, пока они играли, власть спокойно добилась чего хотела.
