Василий Ключарев. Фото: из личного архива
Люди легко поддаются влиянию окружающих, но почему это происходит и от чего зависит? На эти вопросы ищет ответы новая дисциплина нейроэкономика, аккумулирующая исследовательский опыт экономики, нейробиологии и психологии. Один из первых ее представителей в России Василий Ключарев – ведущий научный сотрудник Центра нейроэкономики и когнитивных исследований Высшей школы экономики – в своих экспериментах с использованием томографа не просто фиксирует мозговую активность и ее связь с поведением, но и пытается манипулировать ею.
– Можно ли сказать, что нейроэкономика – это дисциплина о том, как хакнуть черную коробочку под названием «центр управления поведением человека»?
– В каком-то смысле это попытка эту черную коробочку разложить на элементы и составить принципиальную схему принятия решений. «Нейроэкономика» – это секси-название нашей дисциплины, но есть и более формальное – «нейробиология принятия решений». И формально нейробиолог скажет вам так: задача нейроэкономики – понять как информация, которая попадает нам в сенсорные органы чувств – в глаза и уши – трансформируется в наши решения в нашем мозге. По большому счету, вопрос такой: можем ли мы предсказать решения по активности мозга? Можем ли мы повлиять на ваши решения, влияя на активность мозга? И можем ли мы объяснить некоторые удивительные свойства принятия решений, которые не понимаем с точки зрения классической экономики?
– Можете привести пример, какие решения мы не понимаем?
– Экономисты моделируют такого рода «неразумные» решения играми. Скажем, игра в ультиматум – это когда два человека могут поделить сумму пополам в любой пропорции. У меня есть тысяча рублей, и я предлагаю вам поделить сумму, как я хочу. Вы можете либо согласиться с этой суммой, или отказаться. Если вы отказываетесь, никто не получает никаких денег. Играем мы анонимно и больше никогда не пересечемся. Классическая теория говорит, что вы должны согласиться с любой суммой. А исследования показывают, что люди отказываются, если им предлагают меньше 30%. Даже когда суммы равнялись их трехмесячной зарплате. Многие люди говорят: «Ах, хотите поступить так несправедливо? Тогда никто ничего не получит». Я много спорил с коллегами на этот счет, у меня как биолога были свои аргументы, почему такое поведение нормально, но традиционным экономистам оно кажется абсолютно не рациональным.
– Но экономика тоже уже ушла от этих классических представлений о рациональности.
– Да, на этой волне возникла поведенческая и экспериментальная экономика, которая принесла Нобелевскую премию 2002 года Даниелу Канеману и Вернону Смиту. Они предлагали концепты скорее психологического толка – например, объясняли нерациональное поведение неприятием неравенства. Другие исследователи, которым этого было мало, перешли на уровень мозга. Они предположили, что за такого рода нерациональными реакциями стоят механизмы, сложившиеся в ходе эволюции определенных систем нашего мозга. И это значит, что такое поведение можно объяснить только с точки зрения эволюции человека как социального животного – его приспособления к жизни в группе других людей. Тогда не стоит удивляться, что реакция на несправедливость обнаружилась и у шимпанзе, и даже у крохотных обезьян капуцинов.
Другой показательный пример нерационального решения – аукцион Макса Базермана. Представьте себе, что разыгрывается 20-долларовая купюра, начальная ставка 1 доллар, ход 1 доллар, единственное необычное условие – что тот игрок, который по результатам аукциона будет вторым, тоже должен отдать аукционисту свои деньги. Базерман показал: в таком аукционе максимальная сумма, которую студенты платили за 20 долларов, – это 204 доллара. Просто потому, что никому не хотелось оказаться вторым и потерять деньги – это толкало их на территорию абсолютно нерациональных решений. И вот нейробиология пытается понять, почему наш мозг эволюционно был создан так реагировать на потери, что мы иногда не можем контролировать эти реакции. Это самая любопытная задачка, своего рода детектив – разгадать, почему наш мозг иногда входит в штопор и не может выбраться из таких эволюционно древних эвристик принятия решений.
