Забастовка избирателей, Москва. Фото: Tatyana Makeyeva / Reuters
Сейчас кажется бесспорным, что по путинской эпохе, когда она закончится, станет принято ностальгировать; произойдет такое же превращение, которое уже пережила память современных россиян о советских временах, когда то, от чего когда-то тошнило, стало вдруг «вкусом, знакомым с детства». Какой бы ни была послепутинская Россия, ее неизбежно будут сравнивать с той, которая есть теперь, и мы наверняка услышим о нашем времени всевозможное «нас боялись, но уважали» или «в магазинах все было, даже сыр». По тому, что сейчас кажется обыденным или даже раздражает, когда-нибудь будут скучать – и по собянинской плитке, и по «Бессмертному полку», и по программам Соловьева, и по митингам Навального. Вспоминая Россию десятых, ветераны скажут, что в ней люди не боялись выходить на площадь, верили в будущее и были готовы за него бороться, интересовались политикой и искали правду. И хотя пока еще кажется странным, когда оппозиционную активность десятых ставят через запятую с какими-то одиозными или просто мейнстримными признаками нашего времени, наверное, уже пора перестать отделять одно от другого, относясь к уличным протестам как к чему-то находящемуся вне этого времени.
Эти митинги действительно уже стали обязательным свойством эпохи Путина, они укоренены в ней и неразрывно с ней связаны. Это не нонконформистское подполье, существующее вне официальной реальности, а признанная всеми сторонами часть политического процесса – может быть, немного странная на вид, но все же именно его часть, а не отдельная сущность. Протестная улица живет по официальному календарю – даже когда она говорит о забастовке избирателей, это подразумевает, что она не игнорирует устраиваемые Кремлем выборы и реагирует именно на них. Участники митингов совсем не инопланетяне и даже не враги государства, нормальные граждане, 24 часа в сутки существующие в задаваемых властью рамках, они где-то работают, где-то учатся, их жизнь неотделима от жизни остального общества. Власть так или иначе находится с ними в постоянном диалоге – часто полицейском или судебном, но также и политическом, смысловом. Пропагандистские ресурсы тратят заметные усилия на то, чтобы переубедить сторонников Навального, и каждый разочаровавшийся волонтер (таких за эти месяцы было немного, но тем они ценнее для пропаганды) превращается в любимого героя пропагандистских разоблачений.
