Владимир Путин. Фото: Alexei Druzhinin / RIA Novosti / Reuters
Такой парадокс восприятия: к мартовскому голосованию невозможно относиться всерьез как к какому-то реальному историческому рубежу, это пустая формальность с заранее подготовленным результатом, ничего интересного; и при этом вот именно в эти остающиеся до 18 марта недели почему-то все свойства и признаки затянувшейся эпохи начинают выглядеть такой уходящей натурой, и кажется бесспорным, что это все не навсегда и что новое время уже где-то совсем близко.
Наверное, здесь есть какое-то рациональное объяснение – однообразные ритуалы, неизменные от года к году, воспроизводятся не так, как должны воспроизводиться милые и бессмысленные государственные традиции (ну вот как в монархиях или даже как в СССР), а маскируются под нечто живое и непредсказуемое: выборы, выдвижение, доверенные лица, – и именно в предвыборные недели это противоречие становится наиболее острым, эпоха поворачивается к нам своей витринной стороной, и все ее самые одиозные черты как будто замирают для своего последнего фотографирования, ну или просто сама мысль о том, что через шесть лет все повторится заново, настолько невыносима, что лучше смотреть на происходящее так, как будто это прощание и самое время подвести итог.
Когда Путин встречается с доверенными лицами, вывод об итогах особенно нагляден. Многие из этих лиц стоят рядом с Путиным с 2000 года, это прежде всего касается всяких народных любимцев из кино, театра или телевидения, и, когда все начиналось, все они были на восемнадцать лет моложе. Восемнадцать лет – это срок. Тем, кому тогда было за шестьдесят, теперь под восемьдесят, и мрачноватый фестиваль старения не спасают даже новые лица, которые, будучи помещенными рядом со стариками, сами делаются старыми, да кто там новый – Стас Михайлов, Владимир Машков? Андрей Колесников в «Коммерсанте» цитирует свой разговор с одним из доверенных лиц, 72-летним Евгением Петросяном. Петросян рассказывает Колесникову анекдот о губернаторе, который дал квартиру женщине, не дозвонившейся на прямую линию к Путину, и хохочет. Что может быть инфернальнее?
