Кадр из фильма Юрия Дудя «Колыма – родина нашего страха». Фото: youtube.com

Кадр из фильма Юрия Дудя «Колыма – родина нашего страха». Фото: youtube.com

В моменты обострения этого спора (а сейчас, после фильма Юрия Дудя, именно такой момент) кажется, что доспорить его невозможно. У одних всегда будут Шаламов и Солженицын, у других – индустриализация и Победа. Не хочется уравнивать стороны спора, они этого не заслуживают. «Милые любители пыток, знатоки в производстве сирот», – они не могут не понимать, на какой стороне находятся, на неведение тут ничего не спишешь, а система приоритетов с «сохой и атомной бомбой» кажется настолько смехотворной, что и возражать ей унизительно – ну давай, большевичок, расскажи мне, кого ты готов убить ради своей атомной бомбы, днепрогэсовской плотины и что там у тебя еще есть. Маму свою готов убить? Соседей, одноклассников? Меня? Ну это несложно, а себя – вот лично ты готов вмерзнуть в колымский грунт ради того, чтобы кто-нибудь через сто лет объяснял твоим правнукам, что ты вмерз в этот грунт не просто так, а потому, что стране нужно олово? Ну в самом деле, глупый разговор, бессмысленный, да к тому же и бесконечный.

И вот самое непонятное – почему бесконечный? Как быть с людьми, которых не трогает ни Колыма, ни лагерная пыль, ни расстрельные рвы, ни непрожитые жизни, ни лица, ни имена; с теми, кто или не готов представить себя на месте убитых, или даже готов, но с оговоркой «так надо». Эти люди – наверное, их меньше, чем кажется, но они есть, их немало, и права записывать их по умолчанию в негодяи, очевидно, нет ни у кого хотя бы потому, что это все-таки очень порочно – ставить негодяйство в зависимость даже не от убеждений, а от произносимых вслух слов. Этой зависимости не существует. Критерий негодяйства – все-таки практика, а не слова, тем более что, если мы говорим о сталинистах, нужно, наверное, делать какую-то скидку на их двоемыслие и исходить из того, что они говорят не то, что думают.