Главный храм Вооруженных Сил России. Фото: hram.mil.ru
Глядя на неловкие шашни российских чиновников и священников, одним из плодов которых стало упоминание Бога в президентских поправках к Третьей главе Конституции («Федеративные отношения»), нельзя не задуматься: зачем они все это делают?
Они – в данном случае чиновники, потому что интерес священников вполне понятен: дружба с властью – это и деньги, и влияние, и возможность надавить на конкурентов. Но зачем все это российской власти? Зачем, к примеру, в Подмосковье строится циклопический зиккурат, официально называемый Главным Храмом Вооруженных Сил Российской Федерации?
Ладно бы это был храм в гражданском смысле слова – музей славы и доблести, реальной или мнимой. Такие есть во всех странах, включая Бельгию и Латвию, и нет в этом ничего странного. Но для российской армии строят настоящий храм: в нем планируется проводить богослужения по православному обряду, для чего будет освящено несколько престолов – каждый посвящен покровителю какого-нибудь из родов войск.
Отдельный вопрос – какой смысл строить религиозное сооружение в удалении от всякого человеческого жилья, среди парка развлечений, пусть даже он и называется «Патриот»? Нет ли тут профанации церкви как дома Божьего, дома молитвы?
История с военным храмом, «добровольные пожертвования» на который собираются по приказу начальства, наглядно демонстрирует ущербность всего наблюдаемого нами государственно-клерикального партнерства. Без казенного энтузиазма, без приказа и команды, без бюджетных денег храм в России почему-то не строится – и не только военный в парке «Патриот».
Между тем, религия потому и считается в кругах циничных людей хорошим бизнесом, что предполагает постоянную капитализацию самовоспроизводящегося религиозного энтузиазма масс: религиозный лидер призвал, и миллионы принесли кто сколько смог – и вот стоит храм и трепещут маловерные. И принесут еще, если надо будет!
В современной нам России вся схема работает наизнанку: государство вкладывает все больше и больше средств в разжигание религиозного энтузиазма, явно надеясь, что еще чуть-чуть – и все заработает, и инвестиции принесут доход. Но отдачи не видно, хотя за минувшие годы на дело воцерковления России было истрачено столько сил и денег, что результаты могли бы быть и посерьезнее, чем несколько процентов желающих посетить церкви в самые большие религиозные праздники.
Простые и неверные ответы
Вопрос о том, какой выгоды ищет власть от дружбы с церковью может показаться странным – ну понятно же, чего хочет власть: дополнительного влияния на людей, еще одного уровня контроля над ними, повышения своего авторитета в их глазах, прочной и проверенной веками идеологической базы для своего существования.
В этой схеме есть слабое звено: а откуда вообще взялось мнение, что религия в современной России столь влиятельна, что способна своим авторитетом помочь власти? И даже если допустить, что роль религии в обществе сейчас не столь велика, но растет – откуда мнение, что в XXI веке оно может возрасти настолько, что фантазии о симфонии власти и церкви обретут практический смысл?
Представление современного российского государства о религии и ее силе – это фантазии о религии престарелых комсомольцев, которые изначально изучали церковь сквозь оптику советского «научного» атеизма, а потом просто заменили все минусы на плюсы, приняв за аксиомы то, что было актуально в начале XX века, когда советский атеизм формировался в противостоянии с почти поголовно религиозным обществом.
