kremlin.ru
Минувшая неделя, как и предыдущая, вновь продемонстрировала рекордную статистику выявленных больных COVID-19. Суточное количество зараженных в России к выходным превысило 27,5 тысяч (в том числе 7900 в Москве). На этом фоне Кремль фиксирует «тревогу и пессимизм» россиян, заявил журналистам пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. Но не стоит впадать в отчаяние: власть знает, как поддержать граждан в этот нелегкий кризисный период.
До весны этого года бюджетные трудности РФ, вызванные конъюнктурой на сырьевых рынках, оставались предметом экспертных дискуссий. И даже затем, с наступлением марта, когда памятные переговоры российских чиновников с ОПЕК в интересах «Роснефти» обвалили нефть и рубль, федеральное правительство некоторое время пребывало в нерешительности – продолжая жить с редакцией бюджета на 2020 год, предусматривающей профицит и, по сути, уже тогда ни имевшей ничего общего с реальностью. Впрочем, если у кого-то наверху и оставалась слабая надежда сохранить основные бюджетные параметры, то пандемия и карантин вскоре не оставили от нее и следа.
Вопрос компенсации выпадающих доходов из преимущественно теоретического перешел в разряд экзистенциальных. И эту резкую перемену мы отчетливо могли наблюдать в ходе телеобращения президента Путина к нации, в котором глава государства поспешил огласить одно из первых своих антикризисных решений.
Идея обложить налогом процент с депозитов суммой свыше 1 млн рублей была крайне невразумительной по форме и еще более спорной по содержанию. Но не станем судить строго: то было лишь пробным камнем, за которым последовали более уверенные действия государства по превращению российских граждан в «новую нефть». Это романтическое словосочетание в контексте народонаселения, изначально предполагавшее высокую отдачу на инвестиции в социальный капитал, не всегда было проникнуто злой иронией. Но постепенно стало ясно, что режим, чье могущество долгие годы покоилось на нефтегазовых деньгах, приблизительно во всем готов видеть ресурсную базу – не исключая собственных граждан и содержимое их карманов.
На неделе официально состоялось поворотное событие в налоговой политике страны – президент Путин подписал Закон о повышении ставки НДФЛ с 13% до 15% для доходов, превышающих 5 млн рублей в год (в начале ноября изменения послушно одобрил парламент). Мера, исходя из грубых расчетов, принесет государству в ближайшие три года чуть менее 200 млрд рублей. Заявляется, что деньги пойдут на создание дополнительного источника финансирования для лечения детей с тяжелыми жизнеугрожающими и хроническими заболеваниями, в том числе редкими (орфанными).
Заметим в сторону, что подобное обоснование кажется не менее экзотическим, нежели горячее питание для школьников среди важнейших приоритетов программы президента, в распоряжении которого находятся впечатляющие международные резервы – 7 августа текущего года они достигли рекордных $600,7 млрд. Не меньше вопросов связано и с тем, как и кем будут осваиваются новые налоговые поступления. Ведь мы говорим о стране, где, как выяснилось на неделе, не могут даже нормально выплачивать пенсии, чтобы при этом не создать оснований для последующих скандальных проверок. А бюджетной дисциплины, если верить выводам Счетной палаты, в национальной детской медицине не больше, чем смысла в работе более чем сотни тысяч штатных сотрудников пенсионного фонда.
Так или иначе отказ от плоской шкалы, несомненно, является на сегодня самым серьезным отступлением государства от позиции, которую власть не меняла на протяжении последних двух десятилетий – да еще и клятвенно обещала впредь сохранять статус-кво.
«Прогрессивка, как бы она внешне ни смотрелась социально справедливой, но она этой справедливости не обеспечит, – рассуждал Путин, зачитывая одно из своих президентских посланий. – Наоборот, это будет бременем для миллионов людей со средними доходами».
Но времена сейчас тяжелые. Поэтому актуальная задача – по возможности перераспределить эти средние доходы в пользу государства. Показательным можно считать так называемый «налог на роскошь», существующий давно, но только в этом году получивший возможность для широкого применения.
«Нам часто говорят, давайте повысим налоги у богатых, – заявлял однажды министр финансов Антон Силуанов (чьи собственные доходы, в частности, официальная зарплата министра 1,7 млн в месяц, некогда активно обсуждались в СМИ), – и со временем мы это сделаем: повысим налоги на роскошные имущественные комплексы, машины, яхты, квартиры и так далее».
И действительно сделали – с помощью гибкого курса национальной валюты. Как следует из октябрьского исследования агентства «Автостат», средневзвешенная цена нового автомобиля в РФ за последние шесть лет выросла на 67% из-за девальвации рубля. Пересматривать в новой финансовой реальности положение старого закона никто не стал. В итоге налог превратил в «роскошь» даже сравнительно бюджетные корейские автомобили вроде KIA или Hyundai, а автовладельцы стали получать от ФНС письма с требованием уплатить соответствующий налог даже в тех случаях, когда автомобиль покупался со скидкой – поскольку для расчета налога чиновники используют не цену сделки, а специальный, утвержденный Минпромторгом порядок.
Однако и тем российским автолюбителям, интересы которых не затронут тонкости налогового законодательства, придется раскошелиться. На неделе стало известно о планах существенно – до 25–30% – повысить с 1 января следующего года утилизационный сбор на автомобили и спецтехнику. Анонимный источник в автопроме, которого процитировали РИА «Новости», объяснил мотивировку решения так:
«Официально нам говорилось, что это связано с девальвацией российской валюты».
Напомним, что утильсбор, базовая ставка которого сейчас составляет 20 тысяч рублей для легковых автомобилей и 15 тысяч – для грузовиков и автобусов, поднималась уже трижды. В последний раз это происходило 1 января 2020 года – и, по-видимому, стало чем-то вроде традиции по аналогии с ежегодным повышением тарифов на услуги ЖКХ.
Сложно не заметить, как бьет ключом фискальная инициатива, вызывая к жизни как новые, так и незаслуженно забытые проекты. Все это превращает налоги и сборы в наиболее динамичную и креативную отрасль российской государственной экономики. Так, например, на неделе Дмитрий Медведев, замглавы Совбеза и председатель «Единой России», поддержал идею партии о возврате страхования занятости – проще говоря, дополнительного налога на фонд оплаты труда, за счет которого государство будет компенсировать расходы на выплату пособий по безработице (а она, как спрогнозировал на неделе глава Счетной палаты Алексей Кудрин, скорее всего, и дальше продолжит расти):
«По поводу темы со страхованием занятости. Тема сложная, действительно, не всегда привлекательная для работодателей <…> Но это все-таки цивилизованный путь решения задачи, который применяется во многих странах. Полностью поддерживаю идею это все обсчитать, провести так называемые актуарные расчеты, провести экспертизы, проговорить это с коллегами, которые представляют работодателей», – бодро заявил Медведев.
Не будет преувеличением сказать, что пандемия, при всех ее издержках, оказала мощное стимулирующее воздействие и на сами налоговые органы, готовые действовать все более решительно. Назначение руководителя ФНС Михаила Мишустина премьер-министром произошло до главных бедствий текущего года, но мы не можем отказать Путину в известной прозорливости. На проходившей на днях встрече с президентом новый глава налоговой службы Даниил Егоров выразил твердую надежду, что для казны год будет вовсе не таким ужасным, как для российской экономики в целом.
«Если говорить о результатах этого года, то мы планируем выйти на 20,5 триллиона рублей консолидированного бюджета – это минус 10 процентов к прошлому году. Если мы говорим о том, чтобы отложить и посмотреть, как без фактора углеводородов складываются поступления, то мы выходим ноль в ноль, то есть мы выходим ровно с теми же поступлениями, что были в том году».
Ведомство работает, и работает, если верить Егорову, практически на пределе возможностей:
«Основные усилия вкладываем в коммуникации и снижение конфликтности в налоговой сфере. Мы считаем, что именно за счет этого мы сможем оказывать тот уровень услуг, который людям позволит, по сути, уплачивать налоги самим, а не с помощью каких-то контрольных мероприятий. Для нас это высшая ценность».
Глава ФНС Даниил Егоров / kremlin.ru
Терапевтические коммуникации с обществом действительно важны. Однако рамки допустимости публичных заявлений дисциплинарно-финансового толка – своеобразное окно Овертона – в последнее время заметно расширились. Кажется, уже никто не удивляется обращенным к государству призывам жестче штрафовать граждан из уст медицинских начальников. На неделе с таким заявлением в эфире государственного радио Sputnik выступил директор Научного информационного центра по профилактике и лечению вирусных инфекций Георгий Викулов:
«У нас должны быть более существенные штрафы. Активнее стоит вести и просветительскую работу, подключать к ней актеров и известных людей, а не запугивать всех. Доступным языком необходимо объяснить, для чего нужно соблюдать все эти меры профилактики. Но не стоит сразу штрафовать, сначала надо предупреждать, а уже потом штрафовать».
Следом Telegram-канал Baza написал, что руководство столичной полиции, которое едва ли станет спорить с авторитетным мнением врача-инфекциониста, наметило для личного состава ежедневный «план» по собираемости штрафов до конца года. ГУ МВД по Москве, естественно, опровергло гнусные инсинуации. Тем не менее, согласно обнародованной на неделе ведомственной статистике, только с марта этого года и только россиян, уличенных в «несоблюдении карантина, изоляции, режима повышенной готовности», по всей стране полицейские оштрафовали на общую сумму 1,7 млрд рублей. Не великие, конечно, деньги. Но в кризис пригодятся. В свежих Хрониках госкапитализма:
