9 июня Госдума приняла в третьем чтении закон о запрете публично отрицать «решающую роль советского народа в разгроме нацистской Германии и гуманитарную миссию СССР при освобождении стран Европы». Кроме того, в рамках принятого закона запрещается «отождествление целей, решений и действий руководства СССР, командования и военнослужащих СССР с целями, решениями и действиями руководства нацистской Германии, командования и военнослужащих нацистской Германии и европейских стран оси».
В одобренной формулировке выделяется несколько моментов. С одной стороны, декларированная цель проекта — защитить память о подвиге миллионов простых граждан, которые погибали, терпели лишения и потери, отдавали все и страдали ради победы. С другой — хоть авторы и надеются сохранить «пространство для исторических изысканий и научных дискуссий», их закон фактически исключает любую возможность критики политиков, чиновников и военачальников того времени.
Вроде бы не запрещено называть их конкретные поступки антигуманными, недальновидными или просто глупыми, но где гарантия, что Следственный комитет не посчитает подобные выступления «отождествлением» советских лидеров с монстрами из Третьего рейха? Закон ловко балансирует между чувством национальной благодарности целому поколению — простым гражданам — и тотальным исключением из публичного пространства любых сомнений в непогрешимости и мудрости тех, кто отдавал приказы.
Тема победы превратилась для российской власти в мощнейший способ утвердить авторитет и дискредитировать оппонентов. Если ты критикуешь президента, правительство, чиновников или государственный аппарат в целом, то критика распространяется и на весь советский народ — граждан государства, правопреемником которого теперь считается РФ. А такую критику можно счесть обесцениванием роли СССР в войне, реабилитацией нацизма, «отождествлением целей, решений и действий». В общем, остается подставить нужные цитаты из уже произведенного на свет бюрократического массива.
Война превратилась из трагедии, масштаб которой трудно осознать даже спустя 75 лет, в сакральный опыт, который легитимизирует уникальность России и ее власти. Такая интерпретация перечеркивает любую возможность осмыслить мировую войну как сложное и драматичное событие, затронувшее множество мировоззренческих вопросов о природе зла, человека и государства. Подвиг сражавшихся и погибавших ради победы предков действительно не вызывает сомнений — в отличие от мотивации и методов наших современников, которые сделали из войны риторический инструмент.