После 21 сентября Россию накрыла очередная волна страха и тревоги. Все разговоры, переписки и обсуждения свелись к одному — к объявленной «частичной» мобилизации. Телеграм-каналы заполнились видеозаписями с первыми мобилизованным мужчинами и женщинами, провожающими их со слезами на глазах. Параллельно началась перекличка по мессенджерам с уезжающими друзьями и товарищами, которых больше не будет рядом.
На этом фоне в Санкт-Петербурге, как и в других городах России, прошли две протестные акции, а также состоялся провластный митинг в поддержку референдума. Город вновь наполнился колоннами росгвардейцев, готовых крутить протестующих, — и все это на контрасте с бюджетниками и студентами, танцующими под народную музыку на митинге-концерте в поддержку референдума. В это же время на вокзалах — колонны ребят, ожидающих посадку на поезд, который увезет их в зону боевых действий.
Война перестала быть просто картинкой на экране телевизора и «где-то там далеко». Привычная жизнь больше невозможна, а стадия принятия еще не наступила. Поддерживающие, протестующие, избивающие — люди снова вышли на улицы. Разделение российского общества становится все более очевидным. И теперь уже многим стало очевидно, что всеобщего единства, как и привычного мира, больше не существует.
