Протесты против закона об иноагентах в Тбилиси
Фото: Konstantin Volkov / news.ru via globallookpress.com
Кети Чухров называет себя транстерриториальным теоретиком: она родилась в советской Грузии, училась в Тбилисском университете, МГУ и канзасском университете (США), работает и преподает по всему миру. Сфера ее деятельности — современная философия, культурология, теории и практики современного искусства, театр. Мы поговорили с Кети о напряженной политической ситуации в Грузии и гражданском протесте, о необходимости перезагрузки левой повестки на постсоветском пространстве и в мире, о создании квази-государств и скрытых арт-комьюнити в России, а также о деколонизации и деимпериализации.
— Недавно возобновилось авиасообщение между Россией и Грузией — прокремлевское грузинское правительство продолжает укреплять взаимоотношения с Кремлем и раздражать большую часть грузинского общества. С одной стороны, Тбилиси затеган антироссийскими высказываниями, а с другой, правящая партия выстраивает партнерство с Путиным. Как вы думаете, стоит ли в скором времени ждать новых протестов и как долго столь амбивалентная ситуация может длиться?
— Действительно существует разрыв. Гражданское общество резко против доминирующей линии правящей партии «Грузинская мечта». Я думаю, что протесты продлятся до тех пор, пока оппозиция будет противостоять партии власти. С одной стороны, общество поддерживает антивоенную позицию и Украину, но порой некоторые граждане опасаются четкой артикуляции этой позиции. Судя по всему попытки правительства Гарибашвили напугать общество вторым фронтом или переносом военных действий в Грузию на какую-то часть электората все-таки воздействуют. Но протесты все равно продлятся. Да, есть часть прокремлевской старой красной интеллигенции в возрасте 60–80 лет, но есть и молодое поколение, которое продолжит протест.
— Поколенческий разрыв существует везде. Кажется, в сегодняшней Грузии проблема отцов и детей стоит особенно остро?
— Думаю, да. Именно так называемое Gen Z поколение и устроило протесты, завершившиеся успешно, закон об иноагентах не приняли. Это поколение не принадлежит никакой партии — ни правящей, ни оппозиционной, — таким как «Единое национальное движение», «Дроэба», или «Гирчи» и тд. Люди протестовали внепартийно. Но, на мой взгляд, именно это и является проблемой. Протест был против закона об иноагентах, но недостаточно четко высказывался о сменяемости власти. То есть политической воли для того, чтобы артикулировать смену режима — пока недостаточно. Судя по всему, нужна более резкая политика неповиновения. Меня, например, давно удивляет, что талантливая молодежь, представители творческой интеллигенции могут участвовать в митингах против правительства Иванишвили, но при этом выступать на его же телевидении «Имеди».
— Какие аргументы могут находить прокремлевские грузинские политики в пользу России после войны в 2008-м году и при наличии оккупированных грузинских территорий?
— Риторически они не отменяют Запад, не поддерживают открыто кремль. Но при этом пугают, мол, если мы не будем координироваться с российским правлением, они нас накажут, вы ведь не хотите военных действий на нашей территории? Тогда давайте действовать хитро. Это такой шеварднадзевский старый теневой тип политики, который, на мой взгляд, довел Грузию до катастрофы абхазской войны. Шеварднадзе хотел, с одной стороны, сохранить свою власть и как бы играть в героя, который вводит войска в Абхазию, и при этом заигрывал с кремлем, полагаясь на их военную помощь при свержении Гамсахурдия, ну и его армия тогда — это неформальные полу-бандитские формирования Китовани и Джабы Иоселиани. Это важный момент, поскольку в дискурсе об оккупации Грузии часто опускается тот факт, что часть воюющих в Абхазии военных формирований со стороны Грузии — это те, кто под руководством Шеварднадзе и при поддержке «красной» интеллигенции и российского правительства свергли легитимную власть Гамсахурдия. Ее надо было отменять выборами, а не гражданской войной. Сейчас правящая власть использует теневую риторику — немного бизнес сохраним, немного поддержим статус-кво с Россией, но, конечно, будем дружить и с Европой. Россия же спекулирует тем, что дает нереальные обещания, которые в свое время и Ельцин давал — ведь Ельцин официально не признавал суверенного статуса Абхазии, но по умолчанию делал все, чтобы предоставить ей этот статус. Что и произошло в 2008-м году уже при Путине.
Политика умолчания — это стратегия путинизма. То есть в кулуарах говорят, что Украина это Россия, но официальное довольно долгое время поддерживают дискурс о том, что это суверенное государство. И в один прекрасный день оказывается, что теневая политика умолчания оказывается на месте официальной правовой политики.
Россия сейчас пытается играть в хитрую игру с Грузией. Логика следующая: если вы будете дружить с нами, откажетесь от НАТО и статуса кандидата Евросоюза, возможно, мы вернем Абхазию. Это политика шантажа.
«Грузинская мечта» вторит этому шантажу, идет на поводу у Кремля, спекулируя перед электоратом тем, что, возможно, появится шанс вернуть Абхазию. И какая-то часть грузинского населения, не очень понимающая ситуацию, вполне может в это верить. Кто-то из журналистов на одном из оппозиционных грузинских каналов саркастически пошутил, что Абхазия может быть возвращена Грузии только если Грузия, оказавшаяся полностью под протекторатом России, будет ею же присоединена к Абхазии.
— Я впервые побывал в Тбилиси спустя несколько дней после протестов против закона об иноагентах. Город поразил меня своей политической энергетикой, даже меню в кафе заряжены политикой. Кажется, Тбилиси сегодня это новый Берлин. Мне показалось, город принадлежит горожанам, они в нем реальная власть, а не правящая партия. Кажется, они уже не отдадут политику в руки правящего режима. Согласны с этим?
