Остатки перегона «Салехард — Надым»: одного из объектов недостроенной Трансполярной магистрали, брошенной после смерти Сталина. 2021 год
Фото: Wikipedia / Вершинин Михаил
Широко обсуждаемый в последние дни учебник истории Мединского и Торкунова — угроза гораздо серьёзнее, чем кажется. Издание не просто оправдывает российское нападение на Украину и демонизирует буквально всё связанное с «киевским режимом» вплоть до жёлто-синего национального флага (полотнище вопреки фактам объявили придуманным австрийскими военными в XIX веке). Авторы книги заложили и другие мины под массовое сознания россиян на поколения вперёд. Так, в новом учебнике открыто частично оправдываются, а частично отрицаются преступления сталинизма.
Репрессии в СССР низводятся до борьбы за власть и наказания исключительно коллаборационистов. «Ленинградское дело», «дело врачей» и прочие политические процессы упомянуты вскользь и без разъяснений. Про ГУЛАГ сказано лишь единожды, в контексте его ликвидации уже в правление Никиты Хрущёва, опять же без ненужных авторам подробностей: что представляло из себя это учреждение, как туда попадали люди, в каких условиях их содержали и заставляли работать. Наконец, не объясняется, почему уже хрущёвские власти решились распустить эти лагеря.
Между тем с ГУЛАГом у части российского общества связан ещё один токсичный миф — об исключительной эффективности принудительного труда при Сталине и необходимости ретрансляции полученного опыта в XXI веке. Ещё два года назад подобные заявления позволял себе один из главных путинских официозов — «РИА Новости».
Реальный опыт советского ГУЛАГа говорит ровно об обратном. Эффективность труда в громоздкой лагерной империи была низкой. В ней систематически вскрывались факты коррупции и непродуманного планирования. Многие проекты, на которых трудились и массово гибли люди, оказались экономически бесполезными или брошенными. Так что неслучайно демонтаж ГУЛАГа стал одним из первых шагов преемников Сталина — не из гуманитарных, а из пресловутых «менеджерских» соображений.
Буревестник в клетке
20 июня 1929 года, Соловецкие острова. Полузабытое сейчас событие, в своё время сыгравшее важную символическую роль в легитимации всей сталинской системы. На северный архипелаг прибыл блудный сын социалистической революции — Максим Горький.
В 1920-х годах писатель считался одним из главных светочей левой мысли в масштабах всей планеты. В прошлом непримиримый оппонент самодержавия Романовых, Горький неласково встретил и приход ко власти в России большевиков. Он открыто критиковал разгон Учредительного собрания, Красный террор и многие другие шаги советской власти. В 1921 году Горький по политическим мотивам уехал в Италию, где прожил семь лет.
В 1928 году писатель вернулся в Советский Союз иным человеком. Нацеленным не критиковать новый режим, а открыто его поддерживать. Летом 1929 года сталинское руководство и устроило Горькому как «своему» поездку на Соловки, где уже вовсю действовал печально знаменитый концлагерь. Интеллектуалу полагалось убедиться, что на островах нет никаких застенков и узилищ. Некогда рассадник религиозного мракобесия обратили в место созидательного труда, где вчерашние враги через труд перевоспитывают себя в порядочных советских граждан.
Максим Горький (в центре в штатском) в окружении чекистов на Соловках, 1929 год
Фото: Wikipedia
С этого странного визита осталось несколько фотографий. В центре снимков, конечно же, сам Горький. Облик писателя подчёркнуто демократичен: простое пальто, рабочая кепка. Правда, вокруг него неизменно стоят люди в военных гимнастёрках и чекистских кожанках. Ни о какой свободной прогулке писателя по бывшей обители, по-видимому, не шло и речи.
Многие очевидцы утверждали, что ОГПУ спланировало маршрут «буревестника революции» на архипелаге пошагово и поминутно.
Раскаявшийся блудный сын честно выполнил негласный заказ из Кремля. Очерк «Соловки» вышел не по-горьковски приторным. Писатель по-детски восторгался буквально всем увиденным в лагере:
«Соловецкий лагерь особого назначения» — не «Мёртвый дом» Достоевского, потому что там учат жить, учат грамоте и труду. Это не «Мир отверженных» Якубовича-Мельшина, потому что здесь жизнью трудящихся руководят рабочие люди, а они, не так давно, тоже были «отверженными» в самодержавно-мещанском государстве. […] Мне кажется — вывод ясен: необходимы такие лагеря, как Соловки.. Именно этим путём государство быстро достигнет одной из своих целей: уничтожить тюрьмы».
Мотивация Горького при возвращении в Советский Союз, его поведение на Соловках и степень реального авторства очерка до сих пор служат предметом споров. Многие доказывали и доказывают, что писатель чуть ли насильно вынуждал себя смиряться со сталинизмом и мучительно переживал якобы неприятное сотрудничество. Так это или нет — по-видимому, останется загадкой навсегда.
Факт в другом: человек с репутацией бескомпромиссного идеалиста публично благословил зарождающийся ГУЛАГ. Одну из самых зловещих пенитенциарных систем в мировой истории, где за четверть века сгинули сотни тысяч людей.
Первый блин СЛОНом
Лагеря и тюрьмы — неотъемлемая часть советской истории с самого прихода большевиков к власти. Владимир Ленин и его соратники не сомневались, что движению страны к светлому будущему будут мешать разнообразные классовые враги, контрреволюционеры и саботажники. Убеждение подкрепила и начавшаяся почти сразу после Октябрьской революции Гражданская война.
Конвоирование арестованных во время Красного террора
Wikipedia / И.А. Владимиров
С июня 1918 годам советские власти помещали изобличённых врагов в спешно организованные концентрационные лагеря. К 1922 году таких учреждений в Советской России действовало около сотни, там находились десятки тысяч людей, нередко просто за неподходящее социальное происхождение. После Гражданской войны на свободу вышли далеко не все.
Руководители советского государства посчитали лагеря полезными для строительства социализма.
По мысли большевиков, в неволе «чуждые элементы» будут перековываться, то есть перевоспитывать себя через труд. Считалось также, что работа заключённых окупит советскому государству содержание лагерей. Особенно активно эти идеи лоббировали руководители советской госбезопасности, несколько раз менявшей свои названия (ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-КГБ).
«Я предлагаю оставить концентрационные лагеря для использования труда арестованных, для господ, проживающих без занятий, для тех, кто не может работать без известного принуждения, или за недобросовестное отношение к делу, за нерадение, за опоздание в советских учреждениях. Предлагается создать [в виде лагерей] школу труда».
— Феликс Дзержинский, первый председатель ВЧК
В 1923 году заместитель Дзержинского Иосиф Уншлихт выступил с идеей основать на островах в Белом море СЛОН, Соловецкий лагерь особого назначения. До большевиков там несколько столетий действовал знаменитый православный монастырь. Проект Уншлихта одобрили, и в июне 1923 года на острова прибыли несколько сот первых заключённых. Их число росло год от года. К 1930 году на северном архипелаге жили около 70 тысяч арестантов.
