Генри Уоллес (сидит третьим слева) и члены его делегации позируют фотографу вместе с чекистами. Сеймчан, 26 мая 1944 года
Фото: Henry Wallace / личная коллекция
Один из побочных сюжетов вокруг российского вторжения в Украину — феномен так называемых «путинферштееров», «понимающих Путина». Изначально немецкое словечко, которым иронично называли местных защитников российского режима, приобрело серьёзный смысл и вошло в иностранные языки.
Такие деятели, будь то венгерский премьер Виктор Орбан, экс-канцлер Германии Герхард Шрёдер или музыкант Pink Floyd Роджер Уотерс, вызывают особую ненависть среди украинцев и сторонников российской оппозиции. Как так, граждане западных демократий поддерживают агрессивную диктатуру, отказывают жителям РФ в элементарных правах и свободах, а Украине — в самом факте самостоятельного существования.
Со стороны сложно понять, что заставляет путинферштееров ассоциировать себя с кремлёвской верхушкой. Соображения личной выгоды? Ретрансляция собственных маргинальных убеждений? Или они просто недалёкие люди, подгоняющие неприятную реальность под свои наивные представления о мире?
Ещё в 1920-х годах российские большевики открыли для себя в Европе и США сорт «благонамеренных» или «полезных идиотов». Авторство термина разные авторы приписывают то Владимиру Ленину, то Максиму Литвинову, то иным советским руководителям. Циничным понятием они обозначали тех западных визави, кто у себя на родине призывал понимать СССР, превозносил его заслуги и оппонировал антикоммунистам, причём по собственной воле.
К немалому удивлению советской стороны, такие люди на Западе не переводились. Один из них американец Генри Уоллес даже занимал вице-президентский пост и реально претендовал сесть в кресло главы Соединённых Штатов. Лично посетив Колыму, этот государственный деятель не нашёл там никаких трудовых лагерей и стал ещё истовее нахваливать всё советское.
Последующее прозрение оказалось запоздалым: неуместные восторги насчёт сталинского СССР уже погубили Уоллесу карьеру. При этом даже самые ярые оппоненты несостоявшегося президента не обвиняли того в продажности. Во многих отношениях талантливый и до поры успешный политик сам заставил себя видеть в советском государстве исключительно светлые стороны.
Сделал имя на кукурузе
Генри Уоллес родился 7 октября 1888 года в семье преуспевающих фермеров из штата Айова. В подростковом возрасте судьбоносным для него стало знакомство с Джорджем Карвером — афроамериканским просветителем и биологом-самоучкой. Карвер, сын так и не дожившего до освобождения раба, своим трудом и упорством достиг огромных успехов в выращивании разных сельскохозяйственных культур. Современники справедливо называли его «доктором растений» и уважали как избавителя от нищеты и голода сельской бедноты.
Память об этой незаурядной личности стала для Уоллеса путеводной звездой. Отсюда и живой интерес будущего вице-президента ко всему связанному с сельским хозяйством, и эгалитаристская повестка, в частности, неприятие дискриминации темнокожих.
В 1910 году Уоллес окончил Университет Айовы и занялся сельским хозяйством, попутно редактируя отцовский журнал для аграриев. В 1920-х молодой фермер замахнулся на большее, чем быть просто зажиточным хозяином. Он пустил приданное своей жены Ило на рискованный эксперимент по повышению урожайности у кукурузных семян.
Генри Уоллес, 1940 год
Фото: Wikipedia / D.N. Townsend
Недешёвая затея себя полностью оправдала. Экспериментатор получил удачный гидрид Copper Cross, который стали скупать сначала соседи, затем жители всей Айовы, а потом и фермеры из других штатов. В 1926 году Уоллес зарегистрировал собственную семеноводческую фирму. Доходы стремительно росли: считается, что в 1930-х годах из уоллесовских семян вырастало до половины всей кукурузы в Соединённых Штатах.
К тому времени успешный бизнесмен порвал с семейной традицией поддерживать в политике республиканцев. В 1920-х годах Уоллес пришёл к мысли, что аграрные инициативы «слонов» вредят честным фермерам и ведут сельских тружеников к разорению. Попытки бороться с системой изнутри успеха не дали, и активист перешёл к демократам. Перед историческими для страны выборами 1932 года Уоллес активно агитировал за Франклина Рузвельта и его «Новый курс».
Центр помощи безработным американкам во время «Нового курса». Штат Мэн, 1934 год
Фото: Wikipedia / U.S. National Archives and Records Administration
Избранный президент симпатизировал предпринимателю-новатору из Айовы. В своей администрации Рузвельт назначил Уоллеса министром сельского хозяйства. И этот шаг себя полностью оправдал. Молодой политик повысил закупочные цены, добился льготных кредитов для землевладельцев и уничтожил излишки производства. В результате в начале 1930-х годов американский аграрный сектор вышел из тяжёлого кризиса.
В прежние годы министерство сельского хозяйства в США не пользовалось особым престижем. Вашингтонские клерки рассматривали его как бесперспективную контору для тупиц и лентяев. При новом же начальнике финансирование и штаты ведомства многократно выросли. Американские журналисты тогда небезосновательно шутили, что министерство Уоллеса второе по влиянию после оборонного.
Ненайденные семена и предотвращённый скандал
Многие из начинаний политика выглядели смелыми. В 1936–1938 годах он только через Верховный суд добился принятия важного для себя «Закона о регулировании сельского хозяйства». Консервативный истеблишмент считал акт почти что социалистическим и нарушающим нормы рыночной экономики. Уже в то время у Уоллеса сложились напряжённые отношения со многими республиканцами и правыми демократами, особенно выходцами с Юга.
Тех отдельно раздражали требования оппонента покончить с расовой сегрегацией. Из уст столь высокопоставленного политика подобные заявления тогда считались неуместными.
Но до поры до времени сельский министр справлялся со всеми нападками. Его поддерживал президент Рузвельт, к тому же политика обожала целевая аудитория — обычные американские фермеры, прежде всего с родного Среднего Запада. Там многие воспринимали именно Уоллеса как главного героя в постепенном восстановлении после Великой депрессии 1929 года. Популярности политика способствовало и то, что он, подобно Рузвельту, любил радиообращения к простым гражданам. Уоллес регулярно выступал перед нацией через приёмники, объясняя смысл тех или иных реформ и подводя промежуточные итоги «Нового курса».
Рузвельт жмёт руку будущему президенту Линдону Джонсону, в то время студенческому активисту из Техаса, 1937 год
Фото: Wikipedia
Некоторые речи министра, правда, звучали эпатажно. Например, он советовал уставшим от суеты жителям крупных городов чаще выезжать в деревню, чтобы послушать, как шумит трава. За такими внешне безобидными суждениями проступала необъяснимая тяга Уоллеса ко всему паранормальному. Ходили небезосновательные слухи, что политик состоит в масонах, на короткой ноге с разного рода оккультистами и практикует языческие обряды.
В 1935–1936 годах министр едва преждевременно не похоронил свою карьеру, связавшись с известным художником-мистиком Николаем Рерихом. Русского эмигранта на Западе многие считали мошенником и шарлатаном, но впечатлённый Уоллес профинансировал тому поездку в Восточную Азию якобы на поиски невиданно продуктивных семян овощей и злаков. На деле же Рерих не только не привёз в Америку ничего ценного, но и втянул Вашингтон в дипломатический конфликт с Японией.
Рерих, выступая перед русскими эмигрантами в Манчжурии, призывал их любить «советскую родину» и допустил ряд других заявлений, неуместных и для бывших белогвардейцев, и для официального Токио.
Уоллес оперативно свернул контакты с самозваным «гуру», вовремя спася свою репутацию. Оппоненты-республиканцы лишь перехватили несколько его писем к Рериху — весьма слабый компромат, учитывая, что демократы для паритета хранили целую коллекцию переписок своих противников с любовницами. А роковым для американского политика оказалось совсем иное связанное с Россией увлечение.
