Сельское хозяйство, конечно, один из самых консервативных сегментов экономики, но и в нем новации стремительно (по «местным» меркам, за три–пять–десять лет) заполняют пустующие ниши. Лучший пример такого реагирования на спрос – и даже формирования спроса – продвижение в последние годы «дикоросов»: будь то дичь или лесные ягоды.
Массимо Монтанари в книге «Голод и изобилие: история питания в Европе» подробно описывает, как обычные в рационе человека раннего Средневековья кабанятина или фазаны со временем становились роскошью, доступной лишь господам. Сокращение площади лесов из-за распашки, желание феодалов отгородиться от черни атрибутами статусного потребления – все это сделало дичь почти деликатесом. И это отношение к «лесному мясу» просуществовало до наших дней, пока в сельском хозяйстве не появились энтузиасты, которые смогли искусственно и притом резко увеличить предложение дичи. На руку им сыграли как отношение людей к таким продуктам («если кабанятина – то она обязана стоить в 10 раз дороже мяса их одомашненного собрата»), так и их желание через потребление приобщиться к элите.
Западные фермеры начали учиться одомашнивать дичь, чтобы добиться регулярного предложения продукции на рынок. И эта операция, скажу вам, похлеще новаций Стива Джобса или Сергея Брина. У этих двух в руках и головах неживая материя, которую в экспериментальном порядке можно крутить куда хочешь. А лося, рябчика или стрижа просто так не повертишь – изменить биологию дорогого стоит.
Но инноваторы от сельского хозяйства – вертят. Так, лось в западных хозяйствах умеренного климата уже никого не удивляет. И на примере этого животного видно, какую маржу может иметь фермерский «стартап». А вот в Швеции есть такая фирма Älgens Hus. Её владельцы умудрились не только одомашнить лося, научиться его доить, но и делать из лосиного молока сыр. Его цена – 1000 долларов за 1 килограмм, а за год ферма производит около 300 кг лосиного сыра. Считается, что он неплохая биоактивная добавка в борьбе с лёгочными заболеваниями, и на сыр есть устойчивый спрос.
Или вот гнезда – популярный и, главное, чрезвычайно дорогой деликатес Юго-Восточной Азии. Еще в 1980-х одному индонезийцу удалось «приручить» птичку swiflets – разновидность стрижей. Теперь в Индонезии, Малайзии, Филиппинах, Китае растут бетонные башни, которые заселяет эта swiflets. Их гнёзда стоят до 3000 долларов за килограмм и пользуются бешеным спросом в китайской кухне. Та же Индонезия в 2009-м году продала на внешний рынок птичьих гнёзд на $226 млн (вклад этой отрасли в ВВП страны – 0,5%). В целом мировой рынок этого «сельхозсырья» оценивается в $650 млн в год.
Такие примеры можно приводить десятками. Фермеры Европы, Северной Америки и Юго-Восточной Азии научились содержать в неволе оленей, кабанов, фазанов, бизонов. В свое время СССР нисколько не уступал Западу в одомашнивании дичи, и даже в каких-то нишах и опережал. Ещё в 1934-м году комитет по заповедникам при Президиуме ВЦИК постановил организовать первые лосиные питомники, и к исходу советского времени их насчитывалось больше десятка.
В наши дни функционируют только две такие фермы – Костромская и Печоро-Ильичская – а остальные закрыты «за ненадобностью». Хотя простой подсчет показывает, что жить на лосином молоке можно весьма неплохо. В вышеупомянутых питомниках легочные больные покупают его по 500 рублей за литр, а за лактацию лосиха дает молока на 150 000 рублей в год.
Но если одомашнивание и разведение дичи требует научного подхода и инвестиций, получения множества бумаг от контролирующих органов, то выращивание лесных ягод – голого энтузиазма. Множество дикоросов благополучно введено в широкий оборот (к сожалению, не в России) – садовыми уже стали жимолость, клюква, голубика, брусника, черника. У меня на даче растут несколько кустов голубики – это крайне неприхотливый кустарник, не поражающийся вредителями и регулярно дающий неплохой урожай, до 300 граммов с куста.
Имеется у меня и жимолость, которая в диком виде произрастает на Камчатке. Это вообще первая ягода нашего короткого лета: можно собирать урожай 10–12 июня. Ту же жимолость я никогда не видел на московских рынках и тем более в магазинах: такое ощущение, что у нас эта ягода остается уделом немногих энтузиастов.
Огромный потенциал и у отсутствующих в российских садах морошки, княженики, костяники. О морошке в России много кто слышал, но очень немногие пробовали ее или даже видели. А между тем, с середины 1990-х годов в рамках проекта Northernberries норвежские, шведские и финские ученые ведут работу по «одомашниванию» морошки. Ими выведено несколько сортов, которые можно культивировать в садах, и, что важно, на тех северных территориях, где никакое растениеводство и садоводство невозможно или крайне затруднено.
Стоимость морошки на скандинавских рынках составляет 9 евро за килограмм. Экспериментальное культивирование морошки в Финляндии показало, что эта ягода дает 4 евро в год с квадратного метра. 20 соток такой плантации эквивалентно годовой зарплате не дикаря с острова Пасхи, а среднестатистического россиянина.
После лесных пожаров прошлого года зампред правительства Московской области Василий Громов обещал, что земельные участки в Подмосковье, которые пострадали от торфяных горелищ, будут отданы предпринимателям для выращивания на них клюквы, брусники, морошки и других лесных ягод. Хотелось бы дополнить этот список лосями, тетеревами и прочей дичью. А также хочется верить, что российские власти сдержат на этот раз слово – хотя бы в качестве эксперимента.