Около 10 часов утра несколько автобусов пересекли КПП Рафиах, расположенный на границе Газы и Египта. В это же время другие автобусы двигались из израильской тюрьмы «Офер» в Рамаллу. Из окон выглядывали довольные лица мужчин и женщин, которые всего несколько часов назад были закованы в кандалы и одеты в арестантскую форму. Через несколько минут начались объятия и поцелуи, слезы и приветствия.
Все выглядело очень трогательно, если не знать, кто эти люди и чем они прославились. Одна из женщин (Амна Муна) соблазнила по интернету подростка Офира Рахума и заманила его в на встречу с убийцами. Один из мужчин (Абд аль-Азиз Сальха) протягивал из окна руки, обагренные еще горячей кровью двух израильских солдат – Вадима Нуржица и Йосефа Авраами – растерзанных в клочья разъяренной толпой. Другие стояли за организацией терактов в гостинице «Парк» в Нетании, в иерусалимском кафе «Момент» и хайфском ресторане «Максим».
В этот день 477 палестинских заключенных, на счету которых убийства около тысячи израильских граждан, вышли на свободу. Еще 550 будут освобождены через два месяца в рамках сделки по обмену пленного израильского солдата Гилада Шалита.
Как ни парадоксально, но получилось так, что на протяжении пяти с половиной лет тысячи активистов штаба по освобождению Гилада Шалита боролись за то, чтобы 18 октября 2011 года на свободу вышли люди, осужденные на десятки пожизненных заключений, самые страшные и хладнокровные убийцы, которых только можно представить.
Не стоит надеяться на то, что за время пребывания в израильской тюрьме они раскаялись и изменили свои взгляды и теперь, выйдя на свободу, займутся воспитанием детей и сочинением благодушных мемуаров. Еще не доходя до родного дома, в ходе массовых празднеств, устроенных движением ХАМАС в секторе Газа, многие из освобожденных заявили, что надеются на то, что вскоре в Газе появится еще один Гилад Шалит, и таким путем можно будет освободить все 7000 палестинских заключенных, которые отбывают наказание в израильских тюрьмах.
В Газе собралось около полумиллиона человек для того, чтобы достойно встретить «героев», вернувшихся домой благодаря одному исхудавшему и бледному израильскому солдату, об освобождении которого пять с половиной лет молились его родители, друзья, а также миллионы израильтян, не знакомых ни с Гиладом Шалитом, ни с его близкими.
Можно ли представить себе аналогичный обмен, если бы на месте Гилада Шалита оказался турецкий, американский или русский солдат, а на месте палестинских заключенных курдские, йеменские или чеченские боевики? Сотни иностранных журналистов, которые находились сегодня на военной базе Тель-Ноф, куда был доставлен Гилад Шалит, а также в Газе и Рамалле, где чествовали освобожденных заключенных, с изумлением наблюдали за тем, как израильтяне меняли одного еврея на 1027 палестинцев.
Правда, многие жертвы террора, которые за день до заключения сделки обратились с апелляцией в Высший суд справедливости, тоже считают, что цена слишком высока. Зато другие израильтяне даже немного гордятся тем, как правительство ценит жизнь одного-единственного человека, и с затаившейся в краешке рта крупинкой горечи пошучивают, что палестинцы нынче уж очень упали в цене.
Чем Израиль отличается от любой другой страны, которая стоит перед жутким выбором – освобождение убийц или гибель своего гражданина? Безусловно, Израиль – это небольшая страна, где все знакомы друг с другом. Однако существует и еще одна причина. Израиль воюет со дня своего основания и находит утешение в том, что израильская армия – самая сильная в регионе и одна из самых сильных в мире. И сильна эта армия не только своим оружием, но и высоким уровнем своих солдат, многие из которых (включая Гилада Шалита) добровольно идут в боевые части, рискуя своей жизнью.
В израильской армии действует принцип «один за всех и все за одного», и поэтому до сих пор все солдаты (включая Гилада Шалита) знали, что они готовы сложить голову на поле боя. И если они попадут в плен, то государство сделает все возможное для их освобождения. А поскольку каждый житель Израиля проходит обязательную службу в армии, то понятно, почему столько людей были солидарны с семьей Шалит и были готовы заплатить непомерную цену за свободу Гилада. То, что в любой другой стране является вопросом соответствующих силовых структур и лично семьи похищенного солдата, в Израиле стало вопросом коллективным, который обсуждается в каждом доме.
Разговоры о несоразмерной цене звучали в этот день и в арабских СМИ, где читатели при всем негативном отношении к Израилю не могли скрыть своего восхищению тем, как дорожат одним-единственным человеком в еврейской стране, когда в Сирии и Йемене правители давят своих граждан гусеницами танков. «Я поздравляю Гилада с тем, что он живет в Израиле...эта страна на самом деле заботится о своих гражданах», – пишет кувейтская журналистка в издании «Аль-Кабас». И даже некоторые палестинцы были уязвлены тем, что их меняют партиями на одного израильтянина, имя которого узнал весь мир.
Теперь, когда Гилад Шалит вызволен из плена, а освобожденные убийцы с улыбкой обещают вернуться к прежним занятиям, пришла пора обсудить, что будет дальше. Понятно, что эта сделка уже осталась позади, но с ее последствиями тоже придется как-то разбираться. ХАМАС попытается выйти из политической изоляции, Абу-Мазену придется ужесточить свои позиции, чтобы не выглядеть слабаком на фоне «настоящих мужчин», а Израилю стоило бы решить, как дальше вести себя в подобных случаях. Потому что в следующий раз за похищенного солдата или мирного жителя, например, случайно оказавшегося на палестинских территориях, могут потребовать еще несколько тысяч заключенных, в том числе и тех архитеррористов, которых Израиль отказался освободить на этот раз.
Противники нынешней сделки говорят о введении смертной казни для террористов-убийц, что, учитывая особенности правовой системы Израиля, кажется маловероятным. Другие предлагают провести всенародный референдум и решить этот вопрос раз и навсегда. Правда, такие же голоса звучали и в прошлый раз, когда Израиль освободил 450 заключенных в обмен на одного живого и двух мертвых солдат, и, видимо, будут повторяться всякий раз, когда возникнет подобная ситуация.
В некоторым смысле израильтяне предпочитают не решать эту дилемму, как и многие другие спорные вопросы, которые могут разорвать в клочки хрупкое равновесие между левыми и правыми, светскими и религиозными, представителями восточных и европейских общин. В Израиле до сих пор нет четко очерченных границ, нет и общепризнанной столицы, нет конституции. Тем не менее, эта страна-противоречие живет и процветает, несмотря на все недомолвки. Судя по всему, вопрос о цене, которую следует платить за одного человека, также находится на этой серой, размытой территории. До следующего раза.
