На месте убийства Бориса Немцова на Большом Москворецком мосту.

На месте убийства Бориса Немцова на Большом Москворецком мосту.

Фото: REUTERS / Sergei Karpukhin

Прошло сорок дней со дня расстрела в самом центре Москвы одного из лидеров российской оппозиции Бориса Немцова. За сорок дней власть арестовала пятерых подозреваемых, но так и не предъявила общественности какую-либо внятную версию произошедшего. Кремль, создается впечатление, к расследованию резко охладел. Это и понятно: в глазах Путина преступление раскрыто, и он уже в курсе, кто, когда и зачем организовывал убийство. Для него это дело закрыто, а значит, и нам вряд ли будет суждено скоро узнать правду.

Есть три линии, которые, пересекаясь между собой, определяют как ход расследования, так и его интерпретации (и спекуляции).

Линия главная – это линия ФСБ, которая вместе со Следственным комитетом непосредственно ведет расследование. Изложение позиции ФСБ весьма подробно представлено в нашумевшей статье «Новой газеты» «Патриоты России и ее враги». Если излагать ее с учетом вскрытых затем фактов, то исполнителем убийства был Заур Дадаев, организатором – Руслан Геремеев. Источники в силовых структурах (видимо, в ФСБ) активно рассказывают СМИ на условиях анонимности, что Дадаев в своих изначальных признательных показаниях рассказал, как в начале января была создана группа для организации убийства. Пистолет и машину ZAZ ему предоставил некий Русик, под которым понимается Руслан Геремеев, якобы обещавший по 5 млн рублей каждому за убийство. Второго апреля даже появились сообщения, что Геремеева допросили в Чечне (потом эту информацию опроверг замглавного редактора «Новой газеты» Сергей Соколов в эфире телеканала «Дождь», он утверждает, что допроса не получилось). Следствие убеждает журналистов, что располагает и всеми доказательствами: отметками о разговорах по мобильным телефонам, видеосвидетельствами с камер слежения. ФСБ имеет и свое представление о распределении ролей. Дадаев якобы стрелял, троюродные братья Дадаева – Шагид и Анзор Губашев – были в машине в момент совершения преступления. Рамзат Бахаев и Тамерлан Эскерханов, а также погибший в Чечне при попытке задержания Беслан Шаванов следили за Немцовым и собирали о нем информацию.

Нельзя исключать, что полной информации о мотивах и заказчиках нет даже у чекистов

ФСБ считает, что у заказчиков были и мотивы – показать Путину, что есть в стране сила, готовая взять на себя «грязную работу» по расправе с «врагами». Это наиболее уязвимая часть чекистской версии: в данном случае пока неясно, в какой степени был осведомлен или причастен к преступлению глава Чечни Рамзан Кадыров, а также очень трудно разделить негативное эмоциональное отношение силовиков к кадыровским бойцам и рациональный анализ случившегося. Ведь какова бы ни была степень вовлеченности Кадырова, возможность привлечь его людей в качестве обвиняемых – это шанс нанести удар по давнему врагу и конкуренту. Поэтому даже если исходить из того, что ФСБ раскрыла преступление, субъективная составляющая тут весьма выражена, и нельзя исключать, что полной информации о мотивах и заказчиках нет даже у чекистов.

Эта линия, нацеленная на осуждение людей Кадырова, упирается в невозможность добраться до Геремеева – ключевой фигуры в деле. Сейчас он под усиленной охраной скрывается в Чечне. Недавно появились сообщения, что его удалось допросить. Однако вряд ли стоит тешить себя надеждой: допрос в родных стенах влиятельного майора МВД, скорее всего, стал формальностью, ничего не давшей следователям.

Вторая линия – это линия на «отмазывание» Дадаева и других подозреваемых.