Задержание оппозиционера в Москве, 2013 год.
Maxim Shemetov / REUTERS
Вот мы и дождались реформы правоохранительной системы, о которой так много говорили. Как и ожидалось, получилась реформа без реформы: чисто ведомственное слияние с поглощением, дополненное перераспределением уже существующих полномочий. Никакого пересмотра принципов деятельности правоохранительных органов, никакого существенного изменения кадрового состава: в МВД вливаются ФСКН и ФМС, а из его состава, в свою очередь, выделяются Внутренние войска, которым предстоит стать основой Национальной гвардии.
Ничего, что могло хотя бы теоретически стать ответом на главные проблемы в деятельности МВД. Сверхцентрализацию, непрозрачность, неподотчетность обществу и гражданским органам власти, работу на показатели, перекошенную организационную структуру, выражающуюся в избытке управленцев за счет дефицита «земляных» сотрудников, громоздкость и, как следствие вышеперечисленного, высокая подверженность коррупции и склонность пренебрегать правами граждан в погоне за формальными показателями – все это осталось без изменений.
Обратим внимание на три основных момента, определяющих характер реформы, а потом поговорим предметно о задействованных в ней ведомствах.
Никаких стимулов к переменам
Первое. Непрозрачный и внезапный характер изменений. В принятом сегодня стиле управления государством реформа приходит как бы ниоткуда, выглядит ситуативной аппаратной импровизацией: без связей с многолетней общественной и экспертной дискуссией, без даже формальной отсылки к основным проблемам правоохранительной сферы, волнующим общество. Даже без толковых объяснений, зачем это все понадобилось.
Смысл создания Национальной гвардии нам не поясняют вообще никак, по переподчинению ФСКН в нашем распоряжении туманная фраза Владимира Путина о том, что имели место обсуждения (чего? с кем?) и «одно из предложений мы реализуем». Для представителей попавших под реформу ведомств, за исключением, может быть, собственно МВД, решения президента также выглядят полным сюрпризом. Не то попытка смазать впечатление публики от панамского скандала, не то внезапный каприз автократа, фрустрированного тем фактом, что самая сильная в федерации преторианская гвардия лояльна не ему, а одному из руководителей субъектов.
