Phil Noble / REUTERS
Опрос о членстве в ЕС, прошедший недавно в Великобритании, был всего лишь третьим общенациональным референдумом в многовековой истории Соединенного Королевства. Британское пренебрежение практикой прямой демократии, – а именно под рубрику «прямая демократия» попадают референдумы в стандартном политологическом лексиконе, – глубоко укоренено в конституционном строе Великобритании. А поскольку этот строй по праву считается одним из исходных образцов демократии и классическим выражением ее парламентской модели, то мы стали свидетелями события, которое что-то говорит нам о состоянии демократии в современном мире. И это заслуживает разговора.
Базовый принцип неписаной конституции Соединенного Королевства – это принцип парламентского суверенитета. Вся полнота власти сосредоточена в руках парламента. Парламент вправе принять любой закон, в любое время и по любому предмету. Принимая законы, парламент действует как высшее выражение воли народа. Это означает, что когда гражданин голосует на выборах, то он полностью делегирует своему избраннику право принимать политические решения в лучших интересах народа. Такие решения в каждый конкретный момент могут расходиться с ожиданиями избирателей. Члены парламента обязаны мыслить стратегически. Их мандат не предполагает слепого следования сиюминутным предпочтениям, которые могут возобладать в народной массе.
Отсюда ясно, почему идея референдума совершенно чужда политической системе Соединенного Королевства. И если британский правящий класс решился на то, чтобы вынести на референдум вопрос фундаментального политического значения, то это свидетельствует лишь о том, что в политической системе возникла глубокая дисфункция, для разрешения которой потребовались экстраординарные средства.
Природа этой дисфункции не сводится к специфическим британским обстоятельствам. Она обусловлена комплексом причин, которые можно назвать наследием нулевых.
