Фото: Unsplash.com
unsplash.com
Книга «Государства и власть» влиятельного американского социолога Ричарда Лахмана (выходит в ИД «Дело» РАНХиГС) появилась на Западе в 2010 году. Несмотря на впечатляющую ретроспективу и попытки заглянуть в будущее, пронизывающие работу, она во многом является продуктом предыдущего международного кризиса и вызванных им тревог и разочарований. Рассуждая об эволюции государств, автор ближе к концу книги почти целиком фокусирует свое внимание на проблемах Соединенных Штатов. Лахман настроен скептически в отношении перспектив единственной на сегодня сверхдержавы и ее неолиберального стержня. Однако не стоит спешить ставить автора – профессора Университета в Олбани, одного из ведущих специалистов по сравнительной и исторической социологии – в общий ряд с типичными экспертами RT, годами рассуждающими о неминуемом крахе доллара и упадке американской демократии (хотя взгляды Лахмана в какой-то мере и укладываются в «валдайские традиции» путинских политологов).
«Слишком много написанного о политике стало сплетней и биографией, вместо того чтобы быть исторически обоснованным анализом, – отмечает сам Лахман в предисловии. – Эту книгу я написал отчасти для того, чтобы преодолеть разрыв между журналистским и академическим анализом политики». А вот цитата из короткого интервью, некоторое время назад взятого у профессора русским аспирантом-историком: «Если мы хотим полностью постичь текущие изменения, нам необходимо рассматривать проблемы в исторической перспективе, анализировать схожие процессы в других странах мира. Конечно, историческая социология не предсказывает будущее, но она дает нам понимание факторов, при помощи которых мы можем это сделать».
Есть две комнаты, одна в Пекине, другая в Токио. В этих комнатах сидят люди, ведающие инвестированием излишков внешнеторгового баланса своих стран. В начале 2009 года у Китая государственных облигаций США было на 1 триллион долларов, у Японии объем аналогичных вложений составлял три четверти этой суммы. Эти люди знают две вещи.
Во-первых, они знают, что не хотят продавать эти облигации, потому что, поступи они так, их колоссальные авуары гарантированно обвалят курс доллара, в США подскочат процентные ставки, американская экономика увязнет еще больше и пропадет ценность оставшихся у них облигаций. Иными словами, для обоих правительств их авуары – это капкан.
Однако также эти люди знают, что продавать свои облигации после того, как это сделают в другой комнате, было бы еще хуже. Поэтому в обеих комнатах следят, не появятся ли признаки, что в другой комнате – или в таких же комнатах в Сеуле, Тайбэе, Лондоне или Нью-Йорке – продают.
Каждый день торгуется так много облигаций, что трудно наверняка понять, где нормальная торговля, а где согласованный сброс американских авуаров. Самым легким планом было бы придержать облигации и надеяться на лучшее. Опасность в том, что некое решение американского правительства – спасение еще одного дорогостоящего банка, сигнал, что будущий дефицит федерального бюджета так и не опустится ниже ежегодного уровня в 1 триллион долларов – убедит людей в одной из комнат, что раз перспективы настолько жутки, то в другой комнате, должно быть, решили продавать. Вот тогда-то и наступили бы те катастрофические события, которых боятся в обеих комнатах.
