Большой маскарад в 1722 году на улицах Москвы с участием Петра I и князя И.Ф.Ромодановского. Акварель Василия Сурикова, 1900
Когда Петр I принял титул Отца Отечества, Императора Всероссийского, Петра Великого, то этим актом (совершенным, разумеется, «по прошению сенаторов») он, по мнению автора книги, как бы «обнулил» священные основы российской власти. Отныне и навсегда любые действия самодержавного властителя России легитимированы апелляцией к высшим силам, недосягаемым для простых смертных.
«В начале 2012 года российские СМИ сообщали о появлении в Нижегородской области секты, в которой принято молиться на икону с ликом Путина, — пишет аргентинский историк-славист Клаудио Ингерфлюм во введении к своей книге "Аз есмь царь. История самозванства в России" (вышла в издательстве Новое литературное обозрение). — Глава этой секты, некая "матушка" Фотинья еще в мае 2011 года привлекла внимание российских властей и прессы, провозгласив, что "на Путина снизошел Святой Дух", дабы он, "как новый апостол, вел за собой Россию"».
Восьмого июля 2011 года Владислав Сурков, выступая по российскому телевидению, объявил, что Путин «послан России судьбой и Господом в трудный для нее час». Через пять месяцев Путин, тогдашний премьер-министр и кандидат в президенты, назначил Суркова вице-премьером.
Мыслимое ли дело, задается вопросом автор книги, чтобы руководитель аппарата французского премьер-министра, решившего выставить свою кандидатуру на должность президента, объявил его Божьим посланником, призванным спасти Францию? Это означало бы для него если не конец карьеры, то по крайней мере гарантированное поражение на выборах.
Впрочем, если икону с ликом Путина, молитвы Фотиньи и интервью кремлевского чиновника поместить в контекст российской истории и российской политической культуры, то сочетание этих явлений уже не покажется столь странным, продолжает Ингерфлюм: в рамках этой культуры «действия правительства и власти вообще принято легитимировать апелляцией к высшим силам, недосягаемым для простых смертных».
С любезного разрешения издательства мы выбрали для публикации отрывок из главы «И повенчал Бог Россию с Пахомом пихай х** Михайловым», в котором рассказывается, как ключевые для российской политической культуры понятия «царь-батюшка» и «отец народов» практически слились воедино в эпоху Петра I, что было законодательно отражено в Указе о престолонаследии 1722 года.
Петр, разумеется, не был самозванцем в том смысле, в каком им был, скажем, Лжедмитрий I, однако, по мысли автора книги, этим указом (а также присвоением себе императорского титула) царь как бы «обнулил» священные основы власти. Как известно, Указ о престолонаследии отменил традиционную передачу царской власти по наследству, заменив ее правом самодержца назначать себе преемника из числа подданных по своему усмотрению.
Таким образом, вся Россия в целом становилась как бы супругой царя, а подданные — его детьми, которыми он и правил, как строгий, но рачительный pater familias — самодержавный муж и отец. Это уподобление в характерной для Петра манере было отыграно и в карнавальной форме — титулы и паясничанье участников Всешутейшего и всепьянейшего собора в непристойно-буквальной манере отражали новую государственную титулатуру и новое понимание роли и миссии самодержца.
Необходимое предуведомление: символы ** во всех случаях следует читать как «уй» за исключением словосочетания «Шутик х**чок», где эти символы читаются как «уи».
