Партии на выборах 14.09.2014: КПРФ

В предыдущей статье анализировалась общая ситуация с системными партиями с точки зрения их положения в политической и избирательной системе. Рассмотрим более детально ситуацию с основными участниками предстоящих выборов.

Несомненно, КПРФ остается ключевым участником борьбы за протестные голоса среди партий лояльной оппозиции и по широте охвата избирательных кампаний своими кандидатами уступает только партии власти. Однако в позиционировании партии в последние пару лет возникли большие проблемы.

Миф о «красном поясе» и «покраснение городов» в 2000-е

Одним из самых существенных электоральных изменений в России в 2000-е годы было увеличение поддержки КПРФ в крупных городах (в подавляющем большинстве регионов РФ самый крупный город является региональным центром) на фоне ее существенного снижения на региональной периферии в пользу партии власти. Поскольку речь идет о большом числе регионов и о партии, которая, несомненно, не располагала при проведении выборов административным ресурсом (применялся он преимущественно против нее, а не в ее поддержку), то данная тенденция, очевидно, носила не случайный характер. Эти изменения проявились не вдруг, а постепенно, все более усиливаясь еще с конца 1990-х годов. Но к 2006–2007 годам они стали весьма заметными.

У данного изменения, помимо того, что в городах в целом меньше электоральных искажений и больше электорального контроля, чем на периферии, несколько причин. 

Во-первых, автором уже неоднократно обращалось внимание на то, что изменение географии электоральной поддержки КПРФ наглядно демонстрирует: современные электоральные расколы в стране в основном происходят не в классическом право-левом противостоянии (хотя для части избирателей идеологические позиции имеют решающее значение). Скорее расколы происходят по отношению к существующему в стране политическому и экономическому режиму. Фактически можно говорить о естественном нонконформизме городов и определенном конформизме периферии. Городское население как более независимое, индивидуализированное, образованное более критически относится к любой власти, здесь намного менее вероятна ситуация чьего-то властного доминирования. И наоборот, чем выше коллективистские и патриархальные начала, тем сильнее поддержка власти.

Соответственно, более самостоятельно мыслящее и индивидуализированное, более образованное и более молодое население городов демонстрировало в 1980–1990-е более высокий уровень поддержки тем политическим силам, которые тогда воспринимались как реформаторские. Более пожилое, менее образованное и более консервативное население сельской периферии и малых городов поддерживало тогда партии, апеллирующие к сохранению и возрождению наследия прежней власти. Данное различие нашло тогда образное выражение в термине «красный пояс». Различия протестного поведения состояли в том, за какие именно оппозиционные партии и их кандидатов голосовали избиратели тех или иных регионов – левые (КПРФ, АПР и т.д.) или некоммунистические (в первую очередь ЛДПР). Эти различия имели свои историко-культурные причины. Если в аграрных регионах Центральной России, юга Сибири и национальных регионах традиционалистское протестное голосование поддерживало левых, то в регионах Русского Севера и Дальнего Востока – преимущественно ЛДПР. 

С конца 1990-х и в 2000-е годы, когда новая власть окончательно укоренилась, срослась с управленческим аппаратом и начала активно прибегать к административным технологиям, стала меняться и электоральная география. При этом быстрее всего переориентировались на поддержку новой власти руководители национальных российских регионов с их патриархальными и клановыми традициями (хотя в начале 1990-х годов левая ориентация этнических периферий была доминирующей). Официальные результаты выборов в этих регионах с явкой на уровне 90% при якобы тотальном голосовании населения за единственную партию завершали ассоциации со временами Советского Союза. За национальными регионами потянулись регионы аграрные. В результате многие бывшие базовые регионы КПРФ постепенно стали главными оплотами партии «Единая Россия». И наоборот, ранее формально либеральные города стали намного более красными, чем периферия. С середины 2000-х КПРФ добивается максимума именно в городах, причем нередко на избирательных участках на территории крупных вузов. Однако важно отметить, что крупные города стали зоной повышенных результатов не только КПРФ, но и всех иных оппозиционных партий, как формально левых, так и формально правых (у каждой партии есть определенные территории повышенной электоральной поддержки). То есть во многом за КПРФ стали голосовать не потому, что горожане вдруг из правых стали левыми, а потому, что именно КПРФ электорально выглядела как самая сильная альтернативная сила. Фактически это было голосование за альтернативу как таковую.

Во-вторых, сыграло на руку левым в 2000-е и искусственное расчищение политического поля, и принудительное удаление с него добивавшихся в 2004–2005 годах существенных успехов на региональных выборах иных левоцентристских проектов (региональные политические блоки; партия пенсионеров, «Родина» и др.).

В-третьих, изменилась КПРФ и ее кандидаты. Причем сложно сказать, кто за кем шел: КПРФ за изменением своего базового электората или электорат за изменением КПРФ. Скорее всего, и то и другое происходило одновременно и оказывало взаимное влияние. Большое влияние на обновление партии сыграл и раскол 2004 года, когда ее покинула значительная часть прежней старосоветской номенклатуры, тем самым освободив пространство для лидеров следующего поколения. В партии все более заметную публичную роль стали играть политики, являющиеся типичными представителями городской интеллигенции. Все более активно менялся облик кандидатов КПРФ на выборах различного уровня, все в большей степени выдвигались молодежь и предприниматели. И хотя в разных региональных организациях степень скорости этих изменений была разная, наличие данной тенденции бесспорно. Наконец, в идеологической составляющей при сохранении традиционных лозунгов партии по защите социальных прав трудящихся были существенно скорректированы стиль и методы их подачи – агитматериалы партии стали более яркими, профессиональными и креативными. В течение 2000-х КПРФ работала не только внутри своей традиционной электоральной ниши лиц пожилого возраста и по неформальным сетям своих сторонников, но также ориентировалась на широкий круг не вовлеченных в партийную деятельность избирателей, активно вела качественную и профессиональную наглядную агитацию, шло размещение ранее непривычных для КПРФ рекламных щитов и т.д. По технологическому качеству кампании КПФ ничем не уступали кампаниям иных партий, а часто и превосходили их. 

В результате именно КПРФ стала одним из главных выигравших от вначале неосознанно, а затем и осознанно реализуемой стратегии «голосуй за любую другую партию».

Диссонанс лидерства

Наряду с изменением электоральной поддержки КПРФ стали обозначаться все большие противоречия с новым образом КПРФ как таковой и персональным образом ее федеральных лидеров. Сравнение голосования за КПРФ на выборах Госдумы 2007 и 2011 годов и на выборах президента РФ 2008 и 2012 годов показывает, что структура регионального голосования за КПРФ как партию и лично Г. Зюганова имеет определенные различия. Если сама КПРФ в 2000-е стала одним из индикаторов новых электоральных расколов, то сам Г. Зюганов отчасти символизирует собой «электоральную память» совсем о другой эпохе 1990-х. Корреляции соотношений по регионам между думскими и президентскими выборами показывает, что наибольший коэффициент изменения поддержки Г. Зюганова по отношению к КПРФ был отмечен в аграрных и/или наиболее депрессивных регионах, ранее относившихся к «красному поясу». Так, в 2012 году вырос процент поддержки Зюганова по сравнению с КПРФ в 2011-м в таких регионах, как аграрные Белгородская, Владимирская, Воронежская, Астраханская, Тамбовская, Ульяновская области, а также в Марий Эл, Тульской, Челябинской, Саратовской областях. Зюганов получил меньший процент, чем КПРФ, но коэффициент изменения поддержки превысил среднероссийские в Орловской, Костромской, Омской, Оренбургской, Смоленской, Липецкой, Курской, Калужской, Вологодской, Пензенской областях. Коэффициент соотношения поддержки Зюганова и КПРФ хуже для кандидата коммунистов в Санкт-Петербурге, Архангельской, Иркутской, Калининградской, Московской, Мурманской, Нижегородской, Новосибирской, Томской областях, Приморском, Пермском, Хабаровском краях и т.д.

Таким образом, в отличие, например, от ЛДПР лично образ лидера партии скорее не помогал партии на региональных и местных выборах, а, наоборот, вызывал мешающие ей получать голоса в новых условиях ассоциации. 

Метания после 2011 года

К 2011 году КПРФ привыкла получать бонус от искусственно ограниченной партийной конкуренции, когда протестному избирателю часто было некуда деваться и многие голосовали за КПРФ от безысходности, даже невзирая на отсутствие личных симпатий к лидерам партии. Парадокс, что одновременно с изменением качества проведения избирательных кампаний партии в 2000-е сохранилась приверженность неким шаблонам и клише, которые, очевидно, не могли дать никаких новых голосов, но отпугивали часть потенциальных протестно настроенных избирателей. Ярким примером являются подчеркнутые апелляции к фигуре Сталина и ряду старых советских руководителей и символов, которые партия, видимо, транслирует по инерции. Сомнительно, что тем, кому важна советская символика как таковая и сам бренд КПРФ, будут голосовать за иную партию: для них частота упоминаний партией имени Сталина вряд ли имеет значение, для них важно следование традициям собственного электорального поведения. Однако именно эти апелляции к тоталитарному прошлому были главным аргументом для тех умеренных, кто при их отсутствии проголосовал бы за КПРФ с большим энтузиазмом. Понимали ли технологи и лидеры партии, что апелляции к тоталитарным образам мешают получать новые голоса, особенно с учетом изменений электоральной географии, неизвестно, но вот технологи власти явно хорошо понимали. Именно поэтому под выборы всегда внезапно появлялась тема антисталинизма, которую с готовностью раскручивали теми или иными руками. И это делалось вполне сознательно как технология электорального сдерживания КПРФ.

До 2011 года и диссонанс лидерства, и консервативные перегибы в агитации хотя и мешали партии улучшать результаты, но все же не были фатальными. Однако после изменения партийного законодательства в 2012 году ситуация изменилась: стали появляться новые партии, и многих из тех, кто вынужденно голосовал ранее за КПРФ, стали выбирать более близкие себе по взглядам проекты и кандидатов. Одновременно с этим явно в расчете на староконсервативную часть электората КПРФ стали претендовать спойлеры с неосоветскими названиями, например партия с аббревиатурой КПСС (Коммунистическая партия социальной справедливости). Показательно, что, даже не ведя агитации, КПСС могла получать до 3% голосов (что, видимо, и является примерным объемом того сверхконсервативного электората, голосующего только за бренды ради брендов), а в городе особого отношения к советскому патриотическому наследию Волгограде даже преодолела на выборах горсовета 5%-ный барьер. 

На этом фоне меняющейся общей ситуации возникло ощущение, что КПРФ не знает и не понимает, что делать дальше. В 2012–2013 годах партия просто повторяла все прежние клише, продолжая делать ставку на слишком консервативную в новых условиях (особенно когда резко вырос консерватизм самой власти) риторику. Вынужденно голосовавший за КПРФ ранее умеренный избиратель стал от нее уходить, а сверхконсервативного стали отнимать спойлеры, а теперь, возможно, и сама федеральная власть. Причем никакого внятного ответа на активность спойлеров партии фактически сформулировать не удалось.

Результаты выборы сентября 2013 года показали очень опасную для партии тенденцию: городской избиратель стал уходить от нее быстрее, чем периферийный. Если на выборах региональных парламентов в сентябре 2013 года по отношению к декабрю 2011 года относительная доля голосов за партию сократилась с 22,17% до 14,71% (соотношение 2013 к 2011 в 0,66, без учета трех регионов ярко выраженной электоральной аномалии), то на выборах горсоветов с 21,99% до 12,49% (соотношение в 0,57).

Изменение голосования за КПРФ по регионам, где 09.08.2013 избирались региональные парламенты, по сравнению с выборами в Госдуму РФ 04.12.2011 (без регионов «электоральной аномалии» – Башкортостана, Чеченской Республики и Кемеровской области)

Изменение голосования за КПРФ по региональным центрам, где 09.08.2013 избирались городские представительные органы власти, по сравнению с выборами в Госдуму РФ 04.12.2011

Что ждет КПРФ в 2014 году

Пока партия по-прежнему опирается на наиболее развитую сеть региональных и местных организаций, в то же время явно испытывает проблемы как с оттоком потенциальных кандидатов в новые партийные проекты, так и с активностью спойлеров. 

Одновременно оппозиционный образ партии оказывается под существенной угрозой как в ряде конкретных регионов, так и с точки зрения общего позиционирования, что может повлиять на электоральные тренды последующих лет. Например, партия наконец-то получила пост губернатора – врио губернатора Орловской области назначен бывший депутат Госдумы от КПРФ Вадим Потомский (впрочем, еще в недавнем прошлом отношения к партии и к данному региону не имевший). При этом орловская организация партии была одной из самых сильных, имела своих лидеров, теперь оказывается в двусмысленном положении. Так, например, организацией были предложены свои кандидаты на места в Совет Федерации, однако Потомский предложил не их, а единороссов. Сама избирательная кампания в Орловской области сопровождается множественными скандалами с использованием админресурса (снятие с выборов И. Мосякина, В. Рыбакова, В. Исакова), хотя еще недавно именно КПРФ в регионе от него активно страдала. В результате партия может просто потерять одну из самых сильных региональных организаций. 

В странном положении в прошлом году КПРФ оказалась в Смоленской области, где губернатором стал представитель ЛДПР Алексей Островский. После этого замом губернатора был назначен представитель КПРФ секретарь обкома Николай Кузнецов, он же был одним из лидеров списка партии в облдуму. Другим замгубернатора стал представитель «Единой России». В ходе кампании, не трогая региональную власть, вся критика партии была направлена против правительства РФ и лично премьер-министра Д. Медведева. В результате оппоненты (ими в регионе выступали эсеры) размещали «Карту политической оккупации Смоленщины коалицией Островского», в которой через дефис были указаны ЕР-ЛДПР-КПРФ.

На выборах 2014 года партия не выдвигает кандидата в губернаторы одной из ключевых ранее для партии Волгоградской области, где расследуется дело против депутата Госдумы Н. Паршина, который ранее считался основным конкурентом врио губернатора А. Бочарова. Также партия не выдвигает кандидата в губернаторы Новосибирской области, где лидер обкома А. Локоть недавно избран мэром Новосибирска и, очевидно, в таких условиях не может заявить об участии в выборах губернатора и готовности оставить руководство городом. Еще один потенциальный кандидат в губернаторы Новосибирской области, Н. Харитонов, отказался участвовать в выборах. Нет кандидата КПРФ на выборах губернатора Оренбургской области, где партия поддерживала депутата Госдумы от ЛДПР С. Катасонова, которого сама ЛДПР отозвала. Отказалась партия от выдвижения кандидата в губернаторы Ненецкого АО (исторический лидер организации в регионе бывший мэр Нарьян-Мара Леонид Саблин скончался 30 сентября 2012 года, членом КПРФ является нынешний мэр Нарьян-Мара Т. Федорова – возможно, существуют некие внутриэлитные договоренности).

Во всех иных регионах партия выдвигает кандидатов в губернаторы, обычно депутатов Госдумы или региональных парламентов, из которых наиболее сильными выглядят позиции В. Ромашкина (Республика Алтай), К. Ашифина (Воронежская область), С. Мамаева (Кировская область), С. Юрченко (Алтайский край), В. Гришукова (Приморский край), М. Антропова (Мурманская область), М. Матвеева (Самарская область). Скорее всего, они, а также ряд иных кандидатов партии займут на выборах вторые места.

Из предстоящих в сентябре выборов в законодательные собрания наилучшие шансы партия имеет в Республике Алтай, Брянской и Волгоградской областях, хотя должна пройти во все избираемые региональные парламенты. В то же время со скандалом произошло формирование списка КПРФ на выборах в Волгоградскую облдуму, где объектом уголовного преследования стал первый секретарь обкома депутат Госдумы Н. Паршин. В результате, несмотря на то что волгоградское отделение КПРФ долгий период было достаточно весомо в политической жизни региона, на этих выборах список кандидатов во многом состоит из малознакомых избирателю лиц, причем большая часть списка дублируется по одномандатным округам. Четверо действующих областных депутатов – Вера Хламова, Тамара Головачева, Анатолий Галичкин и Михаил Гузев – выдвинуты сразу и по единому, и по одномандатным округам. Из фракции КПРФ в облдуме выдвиженцем только по одномандатному округу является Михаил Таранцов. Остальные выдвиженцы – абсолютно новые лица. Кроме того, скандал на конференции возник с лидерами списка: ЦК партии настоял на включении в этот перечень депутата Госдумы Николая Арефьева, секретаря Волгоградского обкома КПРФ Алексея Бурова и депутата Волгоградской городской думы Евгения Шаманаева.

В Брянскую областную думу выдвинут список, возглавляемый первым секретарем обкома, лидером фракции КПРФ в облдуме и бывшим спикером облдумы Сергеем Понасовым. В списке достаточно много местных активистов КПРФ, исключение составляет №2 в общей части списка С. Крылов (временно неработающий из Санкт-Петербурга – города, откуда был кандидат от КПРФ на последних губернаторских выборах Потомский, нынешний врио губернатора Орловской области). 

В последние годы слабой была активность КПРФ в Тульской области. 12 июля коммунисты выдвинули список во главе с депутатом облдумы Юрием Моисеевым, депутатом облдумы Алексеем Лебедевым (братом депутата Госдумы Олега Лебедева), а также многолетним замом главы администрации Тулы (1998–2013) Ириной Матыженковой. В выдвинутом партией перечне кандидатов по одномандатным округам нет известных лиц, за исключением депутата областной думы Владимира Константинова.

На выборах Госсовета Татарстана, где партия пережила несколько расколов, возглавили список первый секретарь рескома Хафиз Миргалимов и член ЦК КПРФ, работник центрального аппарата партии Артем Прокофьев. Накануне выборов в татарстанском отделении КПРФ вновь обострились внутрипартийные противоречия. Из предварительного партийного списка перед конференцией было вычеркнуто семь кандидатов. Кроме того, руководство рескома отказалось выдвигать действующего депутата Госсовета Татарстана Рафаила Нурутдинова на новый срок по Комсомольскому округу, по которому он был утвержден на партийной конференции, ему предложили другой округ Набережных Челнов – Центральный. По одной из версий, такая перестановка может быть результатом договоренностей между Компартией и властями региона. Рафаил Нурутдинов предложение рескома КПРФ не принял и выдвинулся по Комсомольскому округу №17 без поддержки партии, как самовыдвиженец. В числе вычеркнутых оказались руководители трех райкомов КПРФ (Евгений Андреев, Виктор Владимиров, Сагит Мансуров), действующий депутат Казанской гордумы Ильгизяр Валеев. 

На выборах Законодательной думы Хабаровского края неожиданностью стал отказ баллотироваться со стороны одного из членов фракции КПРФ в Думе края Леонида Голуба. Таким образом, список возглавил первый секретарь крайкома Александр Громов (бывший депутат Думы края). Крайизбирком исключил из общекраевого списка КПРФ больше четверти фамилий – 25 человек из 81. Это самый большой «процент брака» при сдаче документов. 

В Республике Алтай имеющий неплохие перспективы список КПРФ в Госсобрание возглавляет первый секретарь рескома и одновременно кандидат в главы региона Виктор Ромашкин. Как давняя оппозиция главе региона Л. Маркелову выступает КПРФ в Республике Марий Эл. Здесь лидеры списка – первый секретарь рескома председатель СПК «Звениговский» Иван Казанков, второй секретарь рескома Владимир Муртазин и сын И. Казанкова гендиректор ООО мясокомбинат «Звениговский», депутат Госсобрания Сергей Казанков. В Ненецком АО, где мэром Нарьян-Мара является коммунист Т. Федорова, список возглавляет депутат горсовета Нарьян-Мара Александр Саблин (брат покойного лидера ненецких коммунистов Леонида Саблина). 

Также несомненно пройдут списки партии в парламенты Кабардино-Балкарской и Карачаево-Черкесской Республик, где результат во многом определяется внутриэлитными договоренностями. Наконец, в Республике Тыва, где КПРФ ранее не добивалась существенных успехов, ее список на выборах Верховного Хурала возглавляет первый секретарь рескома Николай Белков (проживает в городе Туран).

Явно ослабнут позиции партии в Москве. Формально кандидаты КПРФ зарегистрированы по всем 45 округам. Судя по всему, власти города расчищают округ №8 под внука Г.А. Зюганова Леонида Андреевича Зюганова. Независимо от того, чем руководствовались лидеры партии, возможное получение единственного места в МГД внуком лидера партии вряд ли укрепит ее имидж в глазах протестного электората и создаст несомненную основу для критики и сарказма. При этом у одного из наиболее ярких нынешних депутатов МГД от КПРФ Андрея Клычкова в округе №21 шансы резко снизились после того, как в нем выдвинулся префект ЮВАО В.Зотов. Неплохие, но не гарантированные шансы на успех имеет нынешний депутат МГД Николай Губенко (округ №37). Обращает внимание выдвижение по округу №5 бывшего депутата Госдумы Сергея Бабурина, формально имеющего собственную партию Российский общенародный союз (РОС), а ранее возглавлявшего партию «Народный союз» (ранее «Народная воля»). Очевидно, что его выдвижение от КПРФ связано с тем обстоятельством, что РОС не имеет льгот при регистрации кандидатов и выдвижение от РОС привело бы к необходимости собирать подписи избирателей. 

Также, несомненно, пройдут списки КПРФ в ряд местных советов (Мурманск, Элиста, Братск, Брянский горсовет и т.д.). Возможен успех на выборах думы Ангарского района.

В агиткампании КПРФ постаралась максимально на фоне иных партий использовать тему украинского кризиса. Если у большинства иных партий она преимущественно используется в виде темы публичных заявлений и материалов партийных сайтов, то у КПРФ как одна из главных тем наглядной агитации. Так, на выборах МГД вместо акцента на множество городских проблем звучит тема «Поможем Новороссии!» и как бренд используется «Красная Москва. Патриотический фронт помощи». Сайт КПРФ заполнен материалами на украинскую тему, партия готовит гуманитарные конвои и т.д. Используется в агитации и образ «Список Зюганова», хотя, как уже отмечено выше, сам Зюганов для партии не является реально приносящим голоса электоральным паровозом: фактически, таким образом, видимо, пытаются повысить шансы внука партийного лидера. Очевидно, что партия с учетом ее политической истории не могла занимать иной позиции по украинской тематике, но сомнительно, что в таких условиях коммунистам достанется значительная часть протестных голосов демократически ориентированных избирателей, которых в Москве немало (и скорее в этом случае эти голоса уйдут иным кандидатам, в частности, от «Яблока» и некоторым эсерам). При этом главный бонус от украинской темы по логике вещей все равно должна получить сама власть, а не оппозиция, даже лояльная.

______________

Материал подготовлен с использованием материалов Мониторинга выборов в рамках проекта Комитета гражданских инициатив