Александр Петриков специально для «Кашина»

Самая очевидная метафора — Россию на этих выходных превратили в самолет Ryanair, тот самый, обманом и угрозами посаженный в Минске; стащили по трапу упирающегося пассажира, увезли на Окрестина — все как тогда, в мае, только про майский самолет, по крайней мере, было понятно — ложное сообщение о минировании, команды диспетчеров и вроде бы даже поднятый в воздух истребитель, а тут-то — ни диспетчера, ни истребителя, и проклятая неопределенность только в том, сами ли белорусские кагэбисты приехали в Москву за Геннадием Можейко, или журналист был похищен и довезен до границы сотрудниками российской ФСБ. Оба варианта стыдные, оба омерзительные, и их равнозначность делает разночтение несущественным. В любом случае вышло так, что журналист Можейко роковым образом ошибся по поводу Российской Федерации, но повода ругать его за это все-таки нет — в самом деле, даже с учетом скопившегося за последний год опыта до сих пор трудно уместить в голове, что эта объективно (ядерное оружие, экспедиционный корпус в Сирии, сочинская Олимпиада и ЧМ-2018 — да много всего) великая держава скукоживается до самого убогого состояния каждый раз, когда от нее что-то нужно белорусской репрессивной системе — куда-то исчезает и величие, и сила, и достоинство, и честь. Нельзя, никак нельзя отказать белорусам, чего бы они ни просили.

И ладно бы речь шла о выживании самой белорусской власти, о ее жизни и смерти — тут хотя бы можно было придумать какие-то аргументы про союзнический долг, геополитику и солдат НАТО, но нет же, выдача Можейко, как на нее ни посмотри, ни на что не влияющая мелочь, каприз в самом прямом смысле. Останься Можейко в Москве, режим Лукашенко не стал бы слабее или неустойчивее, для него бы вообще ничего не изменилось. Может быть, Можейко-эмигрант стал бы злым антилукашенковским автором, чье перо разило бы белорусскую власть с силой знаменитой «Нехты»? Нет, об особых талантах такого рода у Геннадия Можейко никто ничего не знает, и единственная его заметка, которую прочитали все, крайне невинна по меркам самой осторожной прессы — там одноклассница Андрея Зельцера сказала, что он «всегда был за правду», вот уж преступление. Интересно было бы знать, какими словами белорусская сторона объясняла российской, что персона Можейко стоит скандала, но реалистичнее всего предположить, что никто никому ничего не объяснял, просто белорусы сказали «надо», а Москва ответила «есть!». А почему так — этот вопрос остается без ответа уже год. Собственно, весь уклад российско-белорусских отношений с момента прошлогодних президентских выборов не располагает к тому, чтобы как-то удивляться происходящему — на любой самый отмороженный поступок белорусской стороны Российская Федерация, как известно, отвечает щедрыми кредитами и в порядке бонуса — медийной поддержкой; можно было бы уныло готовиться к каким-нибудь утечкам, что Можейко воевал в батальоне «Азов», и защитникам журналиста пришлось бы уже не о похищении кричать, а участвовать в увлекательной дискуссии о нацизме «Азова» — до тех пор, пока белорусские мастера не научат пленного улыбаться на пресс-конференциях и восхищаться белорусским лидером.