На днях выяснилось, что у «специальной военной операции» России в Украине есть еще одна миссия — десатанизация. Об этом, в частности, заявил помощник секретаря Совбеза Алексей Павлов: «Полагаю, что с продолжением специальной военной операции становится все более насущным проведение десатанизации Украины». Публицист крайне консервативного толка Александр Дугин развил тему на своей странице в социальной сети: «СВО есть прямое смертельное столкновение с атеистическим глобалистским либеральным Западом и его либерал-нацистскими щупальцами в лице одержимых малороссов. И на сей раз сатанинский характер главного противника Святой Руси больше не метафорический. Это просто и прямо орды Антихриста. Это — Антикейменос, главный антипод Катехона, а Русь и есть Катехон». Наконец, сам патриарх Кирилл, выступая на XXIV Всемирном русском народном соборе «Православие и мир в XXI веке», заявил: «Наша борьба не против плоти и крови, но против мироправителей тьмы века всего, духов злобы поднебесных, как об этом сказал апостол (см. Ефес. 6:12). Сегодня эти слова обретают видимое выражение, и каждый может понять, о чем идет речь, а с пониманием открывается и возможность сопротивления».
Конечно, РПЦ стала инструментом политической борьбы в руках правящей элиты не вчера, и в этих заявлениях нет никакой сенсации. Однако сам поток подобных заявлений требует того, чтобы разобраться в них. А еще поразмышлять, что ждет РПЦ, которая намертво связала себя с текущим политическим режимом. С этим помог Republic старший научный сотрудник Центра православных исследований Фордэмского университета (Нью-Йорк) Сергей Чапнин.
«Трагедия в том, что миллионы людей, которые хотят быть православными, видят только искаженную картину, когда идеология подменяет церковь»
— Как бы вы описали атмосферу среди паствы РПЦ в свете «спецоперации»? Насколько там сегодня сильны голоса несогласных по данному вопросу?
— Довольно удобно представлять РПЦ как клерикальную организацию с жесткой иерархией, которая сформировала обязательную для всех своих членов идеологию. Это справедливо лишь отчасти, и в целом ситуация гораздо сложнее: в церкви всегда существовали различные группы: фундаменталисты, консерваторы, либералы, сторонники православной традиции как формы исключительно культурной самоидентификации и ряд других. Война в Украине обострила общий кризис идентичности в РПЦ. И это связано с тем, что на протяжении 10 лет патриарх Кирилл буквально навязывал церкви единую идеологию.
Ее не стоит сводить исключительно к «русскому миру», но именно эта концепция стала ядром постсоветской православной идеологии. Проповеди патриарха военного времени — это своего рода темник для всей официальной церкви. PR-задача для всех прочих церковных структур и функционеров — ретранслировать его тезисы в меру своих сил и способностей. Есть довольно популярные проповедники, например протоиереи Андрей Ткачев и Артемий Владимиров. Они развивают тезисы патриарха и облекают в эффектные и запоминающиеся образы. А где-нибудь в глубинке священники транслируют это послание грубо и примитивно: «Россия борется с мировым злом и тем самым выполняет богоугодную миссию, каждый православный россиянин не может не поддержать эту борьбу!»
Сергей Чапнин
Предоставлено Сергеем Чапниным
Однако помимо официальной церкви, поддерживающей пропутинский нарратив, есть и другие церковные сообщества. Например, «либеральные» приходские общины. Мне ужасно не нравится это слово применительно к церковной среде, поэтому я ставлю его в кавычки. Так вот, «либеральные» группы попытались в начале войны открыто заявить о своей антивоенной позиции. В ответ власти с демонстративной жестокостью расправились с теми, кто выступил открыто, вспомним, например, протоиерея Иоанна Бурдина из Костромской епархии. Этот сигнал был услышан всеми, и часть церкви замолчала, по крайней мере, ее голос теперь не слышен в публичном пространстве. Я уверен, что в частных разговорах священников с прихожанами звучит и антивоенная тема. Однако оценить, как много этих групп и насколько они активны, сегодня практически невозможно. Могу предположить, что это меньше одной пятой от числа приходов. Тем не менее я думаю, что это серьезный фактор церковной жизни.
Не знаю ... мне кажется, такие как Сергей Чапнин в меньшинстве в русском православии. Сильно в меньшинстве. Среди моих православных друзей и родственников "либералов" как-то не случилось. Все с имперскими настроениями, конечно же "крымнаши", сестра с мужем даже в базе Миротворца числятся еще с довоенных времен. Мать с утра до вечера телеканал "Спас" смотрит, и никак не может понять почему ее кровиночка отказался от православия уже в сознательном возрасте, старше 20 лет. Никто к структурам РПЦ отношения не имеет (хотя у кого-то есть знакомые из функционеров МП), просто верующие, практикующие православие. После 24 февраля с родственниками почти не контактировал. С другом детства, реставратором икон пришлось порвать после того, как он начал про "все либералы валят", "родина одна, надо поддержать", а "Украины нет, ее придумал сифилитик Ленин". Практически дословно))
У меня есть пожилые родственники, глубоко религиозные люди. При этом у меня не возникает ощущение, что проповеди патриарха, его политическая позиция имеет для них какое-то значение. Нет, они совсем не оппозиционеры — ни в церковном, ни в светском смыслах. При всей лояльности властям они очень болезненно воспринимают войну.
И я уверен, что при любых, сколь угодно глубоких изменениях в устройстве РПЦ в их жизни мало что изменится. У них есть свои авторитеты, свой круг общения, свой распорядок религиозных дел — молитв, паломничеств, поминовений. Никакие внешние события его не поменяют.
Наверное, так и нужно говорить об РПЦ - светски и буднично, как о еще одном клубе по интересам, не более. Пастырь… паства… окропим куличи… поставим свечку… наденем платочки… а вы не так креститесь… вся власть от Бога…
-
Между тем, христианство - это эсхатологическая религия. Все послания апостолов и особенно книга Откровения пропитаны мыслью о том, что скоро грядёт конец и христиане должны ожидать возвращения Иисуса Христа на землю.
Идея близкого пришествия Христа пронизывает многие книги Отцов Церкви. Св. Ириней (II-й век) первым описал феномен страстного ожидания наступления тысячелетнего царства, свойственного некоторым христианам, которое впоследствии превратилось в целое течение христианской мысли – хилиазм.
Все 50 тысяч священников РПЦ сегодня затаив дыхание надеются, что великое счастье присутствовать при Втором пришествии выпадет именно им. Не тем неудачникам, кто на протяжении двух тысяч лет так и не дождался, а именно им, живущим сейчас.
Потому они и поддерживают своего патриарха во всех его начинаниях - от строительства чудовищного храма Войны до людоедской риторики «благословления» на смерть и убийства. Роль РПЦ в последнее время сведена исключительно к деятельному и одновременно пассивному ожиданию конца света, где деятельность заключается в фиксации «знамений», а зачастую фабрикации их ввиду отсутствия подходящих в их качестве событий, и провозглашении вести о таких «знамениях» представителями церкви. А бездействие – в преступном подчинении чужой злонамеренной воле и потворствовании бесчинствам светских властей России, развязавших агрессивную братоубийственную войну с термоядерной перспективой, в надежде, что это приведет к исполнению древнего, как само христианство, чаяния – наступления тысячелетнего царства Христа.
-
Историческая задача Русской православной церкви, таким образом, имеет в своей основе парадокс: Второе пришествие Иисуса невозможно прежде появления Антихриста, а появление Антихриста невозможно без деятельного участия святой церкви, которое предполагает безоговорочное отречение от всего святого.
-
Секта свидетелей Конца света, разумеется, не ограничивается одной лишь Русской православной церковью. Теми же ожиданиями живут сегодня иерархи Римской католической церкви, судя по поразительному благожелательному единодушию, с которым двести еще не впавших в маразм кардиналов поглядывают в сторону счастливчиков из России, где вопреки всем их чаяниям Третий-а-Четвертому-не-бывать, похоже, всё ж таки случится.
>Все 50 тысяч священников РПЦ сегодня затаив дыхание надеются, что великое счастье присутствовать при Втором пришествии выпадет именно им.
Тонко. У товарищей более прозаичные интересы. Вероятно верующие среди них тоже есть, но их явное меньшинство.
В интервью мельком затронут вопрос об отношении нового поколения к православию. Вчера моя 11-летняя дочь нашла Ветхий Завет в изложении для детей, внимательно при мне читала и жёстко критиковала логические нестыковки и общую кровожадность. Особенно ее поразила широко применяемая практика жертвоприношений. Ей было ужасно жалко животных.
Ну тогда Новый Завет и прямой запрет на кровавые жертвы должен понравиться ))
Вопрос в том, кто будет делать эту пересборку…
Тут лишь оптимистичные прогнозы возможны. Либо найдутся достойные священники, которые смогут действительно превратить РПЦ в христианскую церковь - уже хорошо. Либо не найдутся, и РПЦ вообще перестанет существовать - ещё лучше.