Леонид Брежнев и Алексей Косыгин
Yuri Abramotchkin/Russian Look/Global Look Press
«По сравнению с 1913 годом благосостояние трудящихся выросло на…», — скажите, помните ли вы эту фразу, и я скажу, сколько вам лет. С 1913 годом в СССР сравнивали все: выплавку чугуна и стали, добычу угля, сбор урожая (это, правда, никак не сказывалось на прилавках) и, конечно же, благосостояние трудящихся. Правда, с благосостоянием трудящихся получалась нелепость: оно все росло и росло, а я с удивлением слушала соседку, чей отец — фабричный рабочий в Вышнем Волочке, — спокойно содержал жену и пятерых детей, да еще успел до революции отстроить каменный дом. Рабочие в СССР ждали квартир от государства десятилетиями.
Возможно, поэтому гораздо охотнее в советское время сравнивали с 1913 годом ВВП, а особенно — рост промышленного производства. С ним было всегда все здорово. Сталевары варили сталь, шахтеры рубили уголь, ткачихи ткали, комбайны величаво выезжали из заводских ворот прямо на камеры операторов. И это было сущей правдой. Но есть нюанс.
