"Рассадник культуры" в Петрозаводске
agricultureclub.tilda.ws
Наталья Севец-Ермолина — журналистка, феминистка, иностранный агент. Ее проекты в Карелии становились точкой притяжения абсолютно разных людей: от активистов до чиновников местного Минюста. Правда, в 2023 году Наталью признали иностранным агентом, а «Рассадник» ликвидировали. Поговорили с ней о том, как можно применить довоенный российский опыт в эмиграции и в сегодняшней России.
— «Рассадник культуры» в августе 2023 года был закрыт. Вы рассказывали, что, когда уезжали из России, у вас не было мыслей возвращаться. Тем более, не было тоски. Как вы тогда восприняли эту новость о том, что рассадник культуры все-таки закрыт?
— Я расстроилась не из-за того, что закрыли клуб, а из-за того, что исчезла сама инициатива. Я даже считаю, что Минюст сделал мне подарок. Ведь общественную организацию юридически закрыть самому сложно и долго. Это занимает два-три месяца, а тут Минюст все сделал сам. Факт закрытия меня не опечалил. Другое дело, что теперь сложнее вообще продолжать что-то делать. Проблема еще в том, что я очень многое в Петрозаводске делала просто вокруг своей персоны. Меня многие знали, я была честной журналисткой. Я ни разу не обосралась, меня никогда не ловили на заказухе. И теперь, когда меня в Карелии нет, инициативам вокруг «Рассадника», конечно, тяжелее развиваться.
— А для кого вообще создавался «Рассадник культуры»? В чем была его идея?
— Понятия не имею. Я все делала спонтанно. Я всегда была заводилой, вот и здесь мне просто хотелось, чтобы люди общались. Главное — движение, а по ходу разберемся. Тем более, в начале 2010-х в Петрозаводск приехала арт-менеджер Света Кольчурина из Перми, где тогда как раз шла «культурная революция». Мы с ней подружились, и она прямо мне сказала: «Ты со столькими людьми выпиваешь, давай это направим в мирное русло». Так что можно назвать Свету духовной матерью «Рассадника». При этом мы вообще не понимали, какие форматы могут подойти, просто решили пробовать. В конце концов, без провалов нет и побед. Такого общественного пространства вообще не было в Карелии, так что без экспериментов было никак. Иначе бы вышел просто очередной ДК.
Вечер в «Рассаднике культуры»
Людмила Корвякова
— Какие для вас самые важные проекты «Рассадника»?
— Для меня было важно то, что откликалось у людей. Один из показателей этого — деньги. Нам ведь нужно было оплачивать аренду, платить гонорары. Первый такой проект — «Умная пятница». Это вечерние лекции под джаз в непринужденной обстановке. Местные эксперты рассказывали о самом разном: о сексе, о том, как мы переживаем смерть. Этот формат очень быстро стал популярен. На лекции про смерть мы продали билеты за один час и нам пришлось делать повторный вечер, чтобы все желающие успели сходить. Вообще проект «Умная пятница» был еще важен тем, что воспитывал публику, приучал ее в конце рабочей недели приходить к нам, думать о разных вещах и общаться. И моя личная гордость, что этот проект продолжает жить, его теперь ведет наша бывшая волонтерка Анжелика Божко.
Второй проект — городской девичник «Наговорила». Это вечер документальных читок. Раз в месяц девушки отправляют нам свои истории на какую-то тему, я их редактирую, а потом актрисы их исполняют. Идея была в том, что любая женщина из Петрозаводска может стать драматургом. Тем более, все это делалось при участии профессиональных актрис, даже народных.
Этот проект был даже успешнее в финансовом плане, чем «Умная пятница». Часто бывало так: девчонки вместе слушают свои же истории, те, кто и плачут. Ты их спросишь: «А чего ты плачешь?». А они отвечают: «А я и не знала, что у меня жизнь такая интересная». Этот проект сейчас ведет Саша Сухова, моя подруга, а я продолжаю редактировать истории.
Третий проект мы делали вместе с нынешним руководителем театр «Шалом» Олегом Липовецким. Он назывался «НЕ ТО», ночное единение театра и общества. Это были читки современных драматургов. И проводились они уже ночью. На этих читках собиралось множество людей. Часто даже зрители сидели не на стульях, а на коробках на фруктов, — не хватало мест. Была даже такая забавная история: к нам пришел местный олигарх. Ему кто-то сказал, что «НЕ ТО» — очень модное место. А пришел он поздно, так что стулья уже кончились, и он пытался выкупить у зрителей места, правда, никто ему навстречу не пошел. Олигарх был рассержен, даже удивлен, что деньги не всегда могут помочь. Но все-таки всю читку он посмотрел.
— А касались ли вы в своих проектах темы национальной идентичности? Все-таки в Карелии живут не только русские.
— Во-первых, мы делали «Умную пятницу» на карельские темы. Мы постоянно приглашали языковых активистов выступать. У нас есть такая Наташа Антонова, которая сейчас руководит Домом Карельского языка в Ведлозере. В какой-то момент даже местный Миннац заинтересовался нашим подходом. Я им с барского плеча подарила права на «Умную пятницу»: дала брендбуки, показала, как все проводить. Но позднее мне работница министерства рассказала, что им пришел приказ, что нельзя сотрудничать с оппозиционеркой, то есть со мной.
— А какую роль вообще государство играло в жизни проектов «Рассадника»?
— Каких-то специальных нападок не было. Более того, работники, даже руководители местного Минюста помогали нам с регистрацией и ходили на наши мероприятия. Другое дело, что после войны, тем более, когда меня объявили иноагенткой, ситуация изменилась. Стали постоянно писать доносы, к нам приходили проверки. Но какого-то вот особого давления, наверное, не было. Скорее, мы шли в общем ряду.
Наталья Севец-Ермолина
соцсети
— Сейчас вы работаете в Черногории. В том числе запустили «Умные пятницы». А кто ваша аудитория там?
— На самом деле, я пытаюсь делать так, как я делала всегда: со всеми знакомиться, пробовать и ошибаться. Например, в городе Бар, где сейчас мы проводим «Умные пятницы», сотрудники очень обрадовались, что я иноагентка. Их очень это заинтересовало, вообще сам факт, что такой человек к ним пришел. Понятное дело, что я пока продолжаю обсуждать темы, которые могут заинтересовать: секс, биология, жизнь. Но, конечно, надо развиваться. Пока я все-таки делаю все это для эмигрантов. Мы хотим помочь им адаптироваться, оказывать юридические консультации, изучать культуру Черногории и язык.
В то же время сейчас я стала комьюнити-менеджером Reforum Space в Будве. И буду заниматься созданием городских пространств, но пока у меня нет какой-то программы. Я хочу месяц походить, познакомиться с людьми, понять, что им нужно и как я могу им помочь. Вот буквально за вчера я уже пообщалась с 20 людьми
Опыт «Рассадника», конечно, здесь полезен. Но не в смысле форматов, их надо создавать для конкретной аудитории. А в смысле самой идеи: горизонтальность, создание демократических сообществ, общения и уважения друг другу.
— Как вам кажется, ваш опыт применим к России уже после 24-ого февраля? Можно ли сейчас создать еще один «Рассадник»?
— Я думаю, что сейчас это невозможно. Разве что создавать какие-то небольшие партизанские группы человек по десять. Потому что существование любой крупной организации, которая не поддерживает власть, в России очень небезопасно, в первую очередь для самих участников.
Есть еще другой вариант. В Карелии урбанисты, например, реставрируют дома, говорят только про очень конкретные темы: как строить город, как красить заборы, — но вообще не говорят об обществе. Наверное, да, сейчас нужнее проекты, похожие на контркультуру в СССР. Никаких лидеров города в таких условиях нельзя создать. А это была одна из целей «Рассадника культуры».
Сейчас произошло очень важное изменение. Когда началась война, многие люди приходили в «Рассадник» просто помолчать и поплакать. Да, мы уже не могли говорить слово «война», но мы молчали об одном. «Рассадник» из места общения превращался в безопасное пространство. Наверное, это новая цель для горизонтальных объединений в России. Действовать не вовне, как раньше, пытаясь изменить свой двор, улицу, город, а вовнутрь. Главная цель — защитить друг друга.
