Рядовой приказ начальника ГУВД Москвы Владимира Колокольцева наконец однозначно дал понять, что подразделения по борьбе с экономическими и налоговыми преступлениями сольются воедино – в управления и отделы экономической безопасности. Получается, что слухи, гулявшие по коридорам МВД уже несколько лет, подтвердились. Что это может изменить на практике?
Во-первых, поменяется штат проверяющих. Хотя и незначительно: большинство оперативников останутся на своих должностях, несмотря на проект «вывода их за штат». Какая бы о них не существовала негативная информация о коррупции и прочих грехах, – эти люди обладают нужными для правоохранительной деятельности знаниями и навыками. И они действительно умеют выявлять преступления (хотя наказывают нарушителей не законом, а рублем). И заменить этих профессионалов пока что некем.
Решаться задача сохранения штата будет разными путями: сокращением «мертвых душ», переводом в другие органы. Хотя и реальные потери были и еще будут: задуманное сокращение кадров в экономическом блоке МВД не может не отразиться на огромной армии проверяющих.
Руководящего состава проблема коснется особенно сильно. Ведь в результате слияния вместо двух должностей начальников отделов в каждом округе останется одна (и статус ее будет выше). Куда денется армия ненужных более руководителей и их замов? Ведь это – «сливки» милицейского сообщества. Вопрос остается открытым.
Способ решения этого вопроса обязательно отразится и на бизнесменах. Очевидно, что если, например, руководителем нового отдела экономической безопасности сделают бывшего руководителя отдела по борьбе с экономическими преступлениями (ОБЭП), то под сокращение попадут прежде всего сотрудники-налоговики – «чужого» отдела (как руководящий состав, так и простые «опера»). А значит, и проверки в округе будут носить ярко выраженный «бэповский» или «налоговый» характер. Поэтому следите за новостями по вашему округу: от этого может зависеть формат будущих проверок.
Во-вторых, заниматься раскрытием и налоговых, и экономических преступлений будет единый орган. То есть и утверждать всю оперативную документацию о проверках (в том числе об изъятии документов) будет одно лицо. И ситуация, когда одни и те же документы требуют в два разных органа внутренних дел в рамках параллельных проверок, становится гораздо менее вероятной (сейчас такое происходит достаточно часто).
В-третьих, возможно, что работа по некоторым уже начатым оперативным материалам будет заторможена. Так уже случалось в некоторых субъектах РФ, где подобным образом меняли структуру УВД. Когда материалы (сообщения о преступлении, материалы проверок, изъятые документы) передают другим сотрудникам, требуется дополнительное время для того, чтобы новый оперативник вник в ситуацию и во всем разобрался. И это сказывается на качестве и сроках работы по проверке. Какие-либо сообщения о преступлении могут не успеть проверить в установленный срок, что повлечет либо необоснованный отказ в возбуждении уголовного дела, либо, напротив, необоснованно возбужденное дело.
И, в-четвертых, самое главное: уменьшат ли эти перетасовки «закошмаривание бизнеса»? Ведь проводить проверки будут прежние милиционеры, прежними методами, с прежним (а может даже более сильным) рвением. При этом прав у них меньше не станет: даже наоборот, в зачет отделу теперь будет идти большее количество дел, т.к. «специализация» становится шире. А значит, каждая компания в рамках одного прихода оперативников будет проверяться не только по налогам или экономике, а сразу по всем возможным грехам. И количество таких «приходов» по-прежнему не ограничено…
Ответ очевиден: руководство МВД прекрасно создает креативные новаторские проекты. Идею, которая сейчас уже почти реализована в Москве, в ближайшее время перенесут на всю страну. То есть объединять отделы и управлениями по борьбе с экономическими преступлениями и управления по борьбе с налоговыми преступлениями в структурах ГУВД будут во всех субъектах России. Только вот бизнесу нужны не креатив и фонтанирующие идеи, а реальная защита. Формальные рокировки и ребрендинг такой защиты предоставить, к сожалению, не могут.
