Развалины Херсонеса Таврического.
Flickr.com / LolaFer
В Севастополе назначили нового директора археологического музея «Херсонес Таврический». Им стал протоиерей Сергей Халюта – благочинный Севастопольского округа. Православная церковь хотела получить контроль над Херсонесом еще в ветхозаветном, по нынешним меркам, конце девяностых, но только сейчас одержала победу. Кандидат богословия, защитивший труд по пещерным городам и монастырям древнего Крыма, отныне главный в бывшем греческом полисе, внесенном в список ЮНЕСКО.
Слова как бумеранги – возвращаются в виде решений. Если уж Крым – это Корсунь, русский Иерусалим и прочая «храмовая гора», то галстуки вторичны по отношению к рясам. Если сакральное прошлое важнее светской математики, то и мирское уходит в арьергард. Россия ссорилась со всем миром не просто так, а из-за Крыма. А точнее – из-за князя Владимира. А точнее – из-за места его крещения. Которое в Херсонесе. И раз уж вся прошлогодняя аннексия суть крестовый поход, то почему церковь должна остаться в стороне? Она и не осталась. Уроборос укусил свой хвост. Круг замкнулся.
Мы к вам, профессор, вот по какому делу
Ай-София в Стамбуле, Софийский собор в Киеве, Исаакиевский собор в Питере – все их роднит не столько церковное прошлое, сколько музейное настоящее. «Херсонес Таврический» тоже был в их списке – на его территории масштабная научная база соседствовала с православным Владимирским собором, сооруженным в середине XIX века. Этот собор, разрушенный в годы Второй мировой, был вновь отстроен в конце девяностых. С тех пор он был религиозной вишенкой на довольно-таки светском историко-археологическом тортике. Теперь же баланс изменился.
Нынешнее кадровое назначение – это лишь итог многолетнего спора. Православная церковь хотела получить контроль над «Херсонесом» сразу после избрания на Украине Виктора Януковича – Крымская епархия уговаривала его отдать ей не только заповедник, но и средневековые монастыри на территории крымских археологических памятников. В ряде ситуаций монахи и вовсе действовали как сквоттеры – захватывая памятник, обживая его и требуя признания его нового статуса постфактум. Так случилось в Крыму со средневековым монастырем на городище Мангуп-Кале, позже аналогичная участь постигла памятники Челтер-Коба, Шулдан и Челтер-Мармара.
В этом и состоит новая реальность полуострова – в ней почти не осталось системы сдержек и противовесов
Но «Херсонес» все равно стоял особняком – слишком уж был значителен его научный статус, чтобы менять и без того хрупкий баланс взаимоотношений между наукой и церковью в пользу последней. Но теперь севастопольские власти поставили точку в вопросе. И проблема ученых в том, что сегодня в Крыму не осталось тех, кто может публично оспорить какое-либо чиновничье решение.
Протоиерей Сергий Халюта (второй справа) во время церемонии передачи в дар Черноморскому флоту ковчега с частицами мощей святого праведного воина Феодора (Ушакова), святого великомученика Георгия Победоносца и с частицей Креста Господня в храме Святого Архистратига Михаила в Севастополе
РИА Новости
Пишите письма
В этом и состоит новая реальность полуострова – в ней почти не осталось системы сдержек и противовесов. В прежние годы она была – местный политический пейзаж хоть и был вотчиной политиков, эксплуатировавших просоветские ожидания, но оставался еще Киев в роли арбитра и местные ячейки украинских оппозиционных партий. А теперь их нет – и вся конкуренция между крымскими партийными структурами сосредоточена в споре о том, кто правильнее и нежнее любит Владимира Путина.
В прошлые годы чиновничья ошибка упиралась в слабые, но барьеры – можно было пожаловаться в министерство, в прокуратуру, написать открытое письмо в СМИ. Но это работает лишь там, где все эти институты не выступают в роли родственных голов административного змея горыныча. А теперь Крым оказался в стране, где единственный аргумент для публичной борьбы с оппонентом – упрек в недостаточном уровне патриотизма.
Причем Крым в этом смысле даже в рамках России оказался в специфической ситуации. Он в чем-то похож на Чечню – здесь практически нет никаких альтернативных центров влияния, способных оспорить властную вертикаль. Бизнес, общественники, местные СМИ – все они в лучшем случае способны на критику в стиле «если кто-то кое-где у нас порой…». И потому коллектив «Херсонеса» может написать открытое письмо в защиту «светского» директора, но только лишь для того, чтобы через час это письмо с сайта удалить.
«Практически нет» – это не значит, что «нет вовсе». В Крыму тоже есть определенные внутриэлитные конфликты. Но они весьма специфичны.
