Святослав Вакарчук
Future-Image / ZUMA / Коммерсант
Святослав Вакарчук получил орден «Свободы» из рук Петра Порошенко. И на этом вручении заявил, что изменений в стране слишком мало. Что пока одни сражаются в окопах за страну – другие не находят сил перестать воровать. И что Украине нужны «киборги» в политике – наподобие тех, что защищали донецкий аэропорт в боях с сепаратистами.
По большому счету, в этом спиче не прозвучало ничего революционного. Музыкант не отказался от награды, не называл фамилий, не звал на баррикады нового Майдана. Но тем не менее уже несколько дней вся Украина обсуждает его слова, а виртуальные окопы в социальных сетях с каждым днем растут в размерах. И возможно, самое ценное в этой реакции как раз то, что фронтмен «Океана Эльзы» невольно обнажил все те водоразделы, что проходят по украинскому обществу вдоль и поперек.
Зрада и перемога
Ритуальные разговоры об украинском расколе продолжают звучать на российском ТВ. Комментаторы уверяют всех в том, что рано или поздно пророссийские настроения выплеснутся с кухонь на улицы и избирательные участки. Но все эти уверения – как, собственно, и само российское телевидение – рассчитаны только и исключительно на внутренний рынок. Украинская реальность такова, что после Крыма и Донбасса пророссийский дискурс в стране невозможен. Просто потому, что в условиях войны подобная позиция практически неотличима от агитации в пользу противника.
Вдобавок аннексия Крыма и война на востоке вычеркнули из электоральной карты Украины несколько миллионов избирателей с просоветскими ожиданиями. Тех самых, которые раз за разом продлевали жизнь Компартии и всевозможным «партиям регионов». Буриданов осел украинской политики после четвертьвекового сомнения вздрогнул от падающих на фронте «градов» и побрел в сторону Евросоюза.
Место классической дихотомии Европейский союз или Таможенный заняла новая вилка: зрада или перемога? Общество расколото на тех, у кого стакан государственного строительства наполовину полон, и тех, у кого он столь же наполовину пуст. Слова Вакарчука пришлись по нраву вторым и вызвали волну возмущения у первых. Самому певцу припомнили его депутатство после первого Майдана (правда, нужно отметить, что он тогда досрочно сложил мандат, заявив, что политическую жизнь подменила борьба за власть). Но общий хор тех, кто осуждает, был одинаков: критиковать каждый может.
Никому не верю
Впрочем, перспектива ухода в политику самого Святослава Вакарчука тоже вряд ли бы сгодилась на роль социального огнетушителя. Потому что в украинском обществе сложился странный парадокс: все ругают старых политиков, но новые политпроекты на презумпцию невиновности рассчитывать тоже не могут. С одной стороны, есть запрос на обновление, с другой – любые попытки удовлетворить этот запрос подвергаются обструкции еще на этапе создания.
Проблема любого Майдана в том, что он не кино. Хеппи-энд не обязателен, герои не уезжают верхом в закат, и бессмысленно ждать титры
Конспирология общественного сознания порой зашкаливает. В поисках ответа на вопрос «Qui prodest?» общественное мнение приписало самому Святославу Вакарчуку желание стать чуть ли не президентом страны. Причем сделало оно это с явным неодобрением. И в этом и состоит другая особенность Украины: отношение к любым вертикалям здесь изрядно отличается от российского.
