Владимир Маковский. Вечеринка.
Может быть, самая странная категория в современной российской общественно-политической риторике – это «либеральная общественность». О ней часто говорят, но практически всегда в третьем лице. Очень редко можно встретить высказывания типа «я, как и вся либеральная общественность, глубоко возмущен» или «у нас в либеральной общественности так не принято», зато сколько угодно оборотов формата «либеральная общественность этого не переживет» или «либеральная общественность будет рада». То есть либеральная общественность явно играет какую-то роль в современной русской жизни, но на сцену при этом не выходит, существует в основном в речах и статьях.
Что о либеральной общественности можно сказать точно – она скорее социальная группа, чем политическая сила. Ее мнение так или иначе учитывается всеми, при этом сама она политической субъектностью не обладает. Политические партии, имеющие (или, в прошедшем времени – имевшие) репутацию выразителей интересов либеральной общественности, последний раз преодолевали пятипроцентный барьер на выборах Госдумы в прошлом веке, в 1999 году. Теоретически можно оценить численность либеральной общественности по легендарным соцопросам, в которых 86 процентов всегда все одобряют – понимая, что некоторое преувеличение здесь неизбежно, все же можно исходить из того, что либеральная общественность – это 14 процентов россиян. Еще один способ оценки – протесты 2011–2012 годов, когда общепризнанная численность первых митингов составила что-то около 100 тысяч человек. То есть реальное количество либеральной общественности в Москве – это от 100 тысяч до 14 процентов москвичей (если верно, что в Москве живет 12 миллионов человек, то либералов получается максимум полтора миллиона с небольшим).
