Алексей Кудрин и Сергей Собянин. Фото: Станислав Красильников / ТАСС
Сейчас, если кто-нибудь говорит или пишет о потенциальных преемниках Владимира Путина или (что, как подразумевается, одно и то же) о будущем премьере, который вот-вот сменит Дмитрия Медведева, практически в каждом прогнозе такого рода звучат имена Алексея Кудрина и Сергея Собянина. Человек, о котором всерьез говорят как о преемнике – в нашей византийской традиции это само по себе звучит как титул, причем даже более убедительный, чем официальный статус такого человека. Собственно, Кудрина можно назвать лучшей иллюстрацией к этому принципу: человек, седьмой год существующий в статусе отставного министра, сумел не сорваться в ту имиджевую и карьерную пропасть, на дне которой покоятся все остальные отставники, и практически единственный во всей российской высшей номенклатуре превратился в образцового влиятельного гражданина, чей голос часто звучит громче голосов многих действующих чиновников. Аппаратная этика путинского Кремля исключает публичные карьерные амбиции на высоком уровне, и Кудрин сегодня (то есть последние шесть лет непрерывно) единственный политик, которому можно почти открыто говорить о своем желании возглавить правительство.
Вероятно, это как-то связано с обстоятельствами его отставки в 2011 году, когда министр финансов Кудрин и уходящий президент Медведев в присутствии телекамер поспорили, кто главнее, и, поскольку точного ответа на этот вопрос тогда не было ни у кого, развязка спора получилась беспрецедентно парадоксальная: Медведев, пользуясь своим президентским правом, отправил Кудрина в отставку, но, поскольку президентский статус Медведева тогда уже утратил всю свою магию (только что было объявлено о рокировке и возвращении Владимира Путина), отставник Кудрин немедленно приобрел репутацию без пяти минут премьера, которой и пользуется до сих пор.
