Предполагая, что люди, которые прочитают этот текст, не впервые слышат мое имя, я предполагаю также, что для многих из них я, хотя прошло уже много лет, остаюсь прежде всего тем журналистом, которого однажды чуть не убили наемники с арматурой. Сам я, конечно, тоже отношусь к тому эпизоду своей жизни с большим трепетом, но если бы меня кто-нибудь спросил о самой большой неприятности, которую я переживал в жизни, то я бы назвал совсем не покушение (это не поза, вполне объективно: напали, уехал на «скорой», отключился, пришел в себя через несколько дней, окруженный всеобщей любовью и вниманием – плохого, строго говоря, вообще ничего).
В ноябре 2012 года меня уволили из «Коммерсанта». И вот это было хуже всего – унизительно, больно, противно. Увольняли долго, натужно, несколько раз менялась официальная причина, реальную я так никогда и не узнал, как и имени реального инициатора моего увольнения. Длилось это все несколько месяцев, я довольно отчаянно сопротивлялся, и, наверное, мог сопротивляться еще какое-то время, но то ли сдали нервы, то ли наоборот, успокоился – ну хорошо, они меня хотят уволить, а я, получается, хочу остаться с ними? Наверное, это, как у всех, была стадия принятия, но странно тогда, что стадия торга наступила позже.
Была такая пословица: "В чьей повозке едешь, ту и лошадь хвали". Лизать зад начальнику постепенно стало нормой, но наиболее успешные говорят, что это очень приятно. Ну, да, стал продажной личностью, но это хорошо оплачивается. Кашин справедливо замечает, что для добротной консервативной прессы в СССР не было места, вот и сейчас это место не просматривается (было ли?). Однако остается две альтернативы: лечь под власть или оставаться на стороне свободы. Первое сулит большие доходы, второе - неприятности (большие или маленькие). У Галича было: "Я выбираю свободу быть просто самими собой".
Прекрасный мир русской журналистики. "Отдел политики", который пишет вообще ни о чем. Никаких расследований, никаких острых тем. Кто читает вообще их статьи, кроме их коллег? 2-х увольняют, остальные вступаются. Кашин реагирует, Медуза и т.д.
Это правда важно? Это важные события? Всех этих людей можно назвать журналистами? Почему? Есть слово репортёр. Вполне уважительное.
А что, есть политика? Я что-то пропустил?
Олег, а вывод будет какой-нибудь? Мораль? Вы в последнее время полюбили этот жанр ностальгических колонок о прошлом и разлюбили делать выводы.
Раньше было лучше.
Обсуждая что-то, нужно заранее договариваться о понятия[. Отдел !политики! пишет новость о переводе бывшей комсомольской функционерки из места под названием СФ в ПФ. Скрывается за этими двумя "эФами" какой-то смысл? И тот, и другой зачем? Помимо имитации? А политика в чем? В оформлении слива из гб в форму статьи? То, что эта почтенная дама перейдет из СФ в ПФ (если нам вообще об этом не сообщат и по телику перестанут ее показывать) что-то изменит? Мы как-то это ощутим? Тоже имитация? И такая дребедень кожный день, динь-ди-лень.
Кашина кто-нибудь редактирует, или это харам? Дебальцево - это не август 2014.
Какой-то набор слов, что хотел сказать Кашин? Переведите.
Гори все огнем, давно не жалко, Ъ не нужо́н
У меня все время вертится в голове замечательное название одной книги про Советский Союз и про то, как он исчез: "Все это было навсегда, пока не кончилось". В 14-м году все было "навсегда", и люди вели себя, отталкиваясь от этой перспективы. По разному, конечно, но здравый смысл подталкивал большинство к стратегии выживания и лояльности. А в 19-м все больше тех, кто задумывается о жизни после того, как все это кончится. Значит, вновь становится важна репутация, и риск ее потери перевешивает риск от потери работы. Это не "причудливость мира", а все та же старая добрая стратегия выживания. В меняющихся обстоятельствах.
Кто-то из классиков сказал, что живя в обществе невозможно быть от него полностью свободным. Приблизительно то же самое можно сказать и про журналистику. Поиск баланса между свободой слова и гражданской ответственностью имеет множество исходов. Кто-то стремится быть полностью свободным, кто-то предельно ответственным. Многие занимают некую промежуточную позицию. И осуждать кого-то за это бессмысленно. Просто эта позиция у каждого своя. С другой стороны профессионализм журналиста заключается в том, что он должен, даже обязан, стоять "над схваткой", а не становится на чью-либо сторону. Если все же ему не удается этого сделать, то он поневоле начинает заниматься не журналистикой, а политикой. А политика, как известно, дело рискованное и тогда можно действительно "попасть под раздачу".
То есть- самоцензуру, замалчивание фактов, прямое враньё вы называете «гражданской ответственностью»?
Тот, кто не имеет гражданской позиции -не журналист, а так, составитель репортажей. Таким «журналистом» может быть любой, кто грамотно пишет. Не за это ценят хороших журналистов и читают их, в английском их называют “writer” - писатель, так как они высказываю мысли и формируют мнения.
То есть "свобода слова" и "гражданская ответственность" - вещи противоположные? Мне-то казалось, что скорее наоборот...
Если говорить языком математики, то это два множества которые не тождественны друг другу, но имеют некое пересечение. Иными словами, когда в творчестве журналиста преобладает лишь ответственность, то он автоматически становится рупором кого-то или чего-то и теряет свою индивидуальность. Если журналист полностью свободен и пишет что угодно, то это просто паталогия. Если же удается совместить свободу слова с гражданской ответственность, то такой журналист становится профессионалом высокого уровня.
Извините, но у Вас странное понятие о смысле выражения "гражданская ответственность". Если Вы имеете в виду "ответственность перед власть имущими" - то это нечто другое...