Фото: By Financial Times / Flickr / wikipedia.org
Новость об использовании названия «шампанское» только в отношении российских вин произвела фурор в соцсетях, вызвала возмущение во Франции и привела к приостановке поставок от знаменитого производителя Moët. В российских СМИ стали строить гипотезы о том, кому может быть выгодно принятие закона и стоит ли ждать, что скоро всё французское шампанское заменят российские вина. «Деньги» обсудили с обозревателем алкогольного рынка и автором телеграм-канала «Пьяный мастер» Денисом Пузыревым причины и последствия этого законодательного решения.
– Почему во Франции поправки о наименовании шампанского в российском законодательстве вызвали такое недовольство?
– Эта ситуация имеет несколько аспектов. Первый – потребительско-бизнесовый. С этой точки зрения не произошло ровным счетом ничего, кроме дружного хайпа и постов в соцсетях. Дело в том, что французский термин champagne, который мы видим на этикетках всех больших шампанских домов игристого вина, производимого в провинции Шампань, так и останется на этикетках. Никто, в общем, не запрещает писать, что Moët, «Вдова Клико» (Veuve Clicquot) или Taittinger – это champagne.
В поправках речь идет о надписях, которые носят технический характер. Они располагаются на акцизной марке сбоку бутылки, которая служит для учета уплаченных денег в бюджет, и на контрэтикетке, где содержатся всякие технические подробности продукта.
Число людей, которые все это читают и изучают среди потребителей, как показывает практика, крайне мало. Утверждаю это с уверенностью, потому что история с шампанским – это не первый кейс подобного рода. Несколько лет назад произошли изменения в пивном законодательстве, согласно которым пивом у нас теперь называется напиток, который содержит определенное количество солода в процентном соотношении. После этого целый ряд известных марок пива стал называть свою продукцию пивным напитком.
В этот замес попали такие международные популярные в России бренды, как Guinness и Corona. Они тоже возмущались и говорили, что во всем мире Guinness – один из самых знаменитых пивных брендов, а в России почему-то пивной напиток. Но они выражали недовольство не так громко, как сейчас французы. В итоге на надпись «пивной напиток» на упаковке никто не обращает внимания, и ничего страшного с продажами Guinness в России, насколько я знаю, не произошло, потому что потребителю наплевать на такие вещи. И я думаю, что если французы согласятся писать «игристое вино» на контрэтикетке и акцизах, тоже ничего не произойдет.
– Вы говорили о нескольких аспектах. Что еще вызывает недовольство у французов?
– Второй аспект касается принципов исторической справедливости. Представители Франции уже давно борются за то, чтобы наименованиями «шампанское» и «коньяк» обозначались только продукты, которые делаются в определенной географической местности. То есть в провинции Шампань и городе Коньяк.
Еще 40–50 лет назад название «шампанское» использовалось не только в России, но и в алкогольной продукции других стран. Такое название алкоголя подразумевало, что это вино сделано определенным способом – методом шампанизации. То есть и в Калифорнии, и в Германии, и в Испании продавалось местное «шампанское». Но с началом процессов европейской интеграции и подписанием международных торговых соглашений французы сказали, что Champagne – географическое указание, поэтому использовать его в продукции из других регионов абсолютно неправильно.
Эта точка зрения была принята везде на Западе. В Америке это теперь просто sparkling wine, в Испании нашли термин «кава» (cava) для вин, которые выпускаются в Каталонии, немцы это называют sekt. И во Франции, если игристое вино выпускается не в Шампани, а в каких-то других регионах, например, Эльзасе или Бургундии, оно называется креман (crement) – креман де Бургонь, креман д’Эльзас и так далее.
В то время, когда происходили эти процессы, еще существовал Советский Союз. Нам тоже такие требования предъявляли, но так как мы не были в большом смысле частью международного торгового сообщества и у нас были разные политические системы, мы уделяли им не слишком большое внимание и весело посылали нафиг с их требованиями. А потом, когда мы стали Российской Федерацией, независимым демократическим государством, эти все разговоры возобновились. И мы достигли договоренности о том, что какое-то время будем использовать это название, а потом постепенно откажемся. Я помню, что в качестве финальной даты назывался 2022 год – срок, до которого мы можем использовать для своих игристых вин термин «шампанское», а французы не будут этому возмущаться. Не знаю, продлевалась она или нет, но вот случилось то, что случилось. И надо понимать, зачем и почему эти нововведения произошли.
– И зачем же?
