Сворачиваешь с Ярославки, и дорога почти сразу превращается в стиральную доску. Асфальт с ямами и следами «ямочного ремонта», которые иногда страшнее, чем ямы. Но это испытание – на полчаса примерно. Париж, говорят, стоил мессы, Курба стоит того, чтобы рискнуть подвеской, а мы – в Курбу.
Село с историей, а интуиция вас не подводит: когда-то Курба была вотчиной князей Курбских. Когда «земли российской первый диссидент», князь Андрей бежал к полякам, чтобы оттуда слать государю поносные грамотки, грозный царь Иван Курбу конфисковал. Село меняло владельцев, лет примерно сто – с середины XVIII века и по середину XIX – Курба принадлежала Нарышкиным. А в этой семье были люди, знавшие толк в устроении храмов. Про «нарышкинское барокко» до сих пор помним, и осталось кое-что, чтобы полюбоваться.
Вот как раз при Нарышкиных, в 1770 году мастера из Ярославля и построили – с оглядкой на традицию предшествующего столетия – церковь Казанской иконы божьей матери в селе Курба.
Церковь Казанской иконы божьей матери в селе Курба
Строили с оглядкой на традицию, да, но при этом – нечто совершенно особенное. Достаточно увидеть, чтобы понять. Увидите, и вам покажется, что церковь в Курбе – круглая. Это не совсем так – в сети можно найти фотографии с квадрокоптеров, они показывают, что в основе храм – как цветок с шестнадцатью чуть выступающими лепестками. Ничего подобного больше нигде нет. Ради того, чтобы полюбоваться, и сворачивают с шоссе на разбитую дорогу редкие туристы.
Село было богатым, торговым. Основной товар – хлеб. Даже и в крепостные времена крестьяне местные жили с размахом, по-купечески. Сохранилось несколько старых домов – двухэтажных, основательных, первый этаж – кирпичный. Вроде открытки из тех времен, которые кончились.
Громадная церковь, не похожая на другие, соответствовала масштабу их коммерческих операций. Церковь, кстати, была расписана. Остатки фресок XVIII века до сих пор на стенах. Был еще резной иконостас, не уцелел. Но внутрь просто так не попасть.
Курба, надо сказать, и сейчас выглядит менее депрессивно, чем многие прочие села, деревни и даже древние города в сравнительно богатой Ярославской области. Про Ростов приходилось говорить, про Тутаев, то есть, конечно, Романово-Борисоглебск скоро поговорим, обещаю. Но пока мы в Курбе.
Чего сожалеть о мало кому нужной церкви в мало кому интересном месте? Перестает существовать то в чем нет необходимости.
Инертность населения проявляется везде, даже здесь. Такая красота - как можно смотреть на ее разрушение?!! Если жертвовать деньги, то как раз на культуру, историю. Чтобы каждый чувствовал причастность, ответственность. Просто так бить себя в грудь об "особом пути" - какая профанация и ложь! Вот она, особая церковь, таких на свете нет больше! Хоть понемногу жертвовать, ведь это возможно. Не ждать, когда Путин "даст" чего-нибудь. Но - ждут! Крепостные, ничего не поделать...
Красота. Плакать только остается
Ах, Боже мой, сколько я этих (полу)разрушенных церквей ещё в советские годы в Подмосковье перевидал, особенно в западном, откуда предки-старообрядцы по отцовской линии родом! Или к северу от Москвы, в Дмитровском районе! Когда был ребенком, то казалось, что это такая неминуемая архитектурная "константа" почти в каждой деревне: печальная полуразрушенная ободранная церковь, скелет колокольни с забором вокруг или чаще даже без забора. Эдакая неотъемлемая принадлежность сельской местности наравне с лесом, полем, речкой, сельской дискотекой, местной пьяной шпаной и разговорами о том, кто где упился, утонул, удавился, убился или был убит ((!
У этой проблемы есть для меня важный, но не обсуждаемый обычно аспект.
Я родилась и живу в Челябинске, уже достаточно долго являюсь хозяйкой и заведующей лучшего (как я скромно считаю) частного садика в городе. Интересные вещи были у меня и в прошлом: областной политсовет СПС, руководство местным банком и т.п. И иногда я провожу мысленный эксперимент: а что было бы, если моя страна была ограничена размерами Челябинской области? И понимаю, что известность на уровне такой мысленной страны и главное возможность влиять на ее жизнь была бы неизмеримо выше.
Попробуйте, представьте, что ваша малая родина - и есть вся страна. Какова ваша позиция в ней тогда? Позиция других состоявшихся людей?
Я люблю нашу большую Россию и ни в коем случае не призываю к суверенизации. Но есть техническая управленческая проблема, связанная с размерами нашей родины. В ней трудно чувствовать себя значимым, хоть на что-то на уровне государства влияющим человеком. Трудно и в Курбе, и в Челябинске и много где.
И эта проблема играет против России. Нам сложнее, чем жителям малых стран чувствовать свою значимость, а значит и ответственность за то, что происходит в государстве. Есть ли способы с этим справиться - конечно. Но это тема отдельного разговора.
Что вы называете «малой страной»? Путь с севера на юг Италии это больше тысячи километров. Жителю этой страны она совсем не кажется «малой», ведь он видит ее реальное разнообразие: наличие множества диалектов, заметно отличающиеся уклады жизни, разные типы политических культур… Такое разнообразие мы найдем всюду в Европе, а к США вообще суждение о «малости» неприложимо. Огромная страна, чье внутренне разнообразие выражено в самом названии: «Объединенные государства Америки», если переводить по смыслу.
Огромной страной невозможно управлять эффективно из Москвы. Неспособность влиять на что-либо важное, чувство собственной незначимости это ведь все просто навязанные сверху установки. Выученная беспомощность, охраняющая право немногих распоряжаться ресурсами всей страны.
Так вот Иван об этом и написал - чтобы почувствовать свою значимость в большой стране, нужно реальное самоуправление на уровне дома, квартала, поселка, города и региона. Вопрос то в том, как его организовать при таком уровне атомизации и полнойэ аполитичности людей в России. При этом "власть" почти искусственно создает условия для еще большего нашего разобщения.
>>> что Фонд президентских грантов пожертвовал вдруг средства не организацию патриотических представлений про борьбу с Кощеем и статуей Свободы силами косноязычных байкеров, а на что-то действительно полезное. >>>
Сомневаюсь, что реставрация церквей это что-то полезное.
История, не? Чувство дерева, пустившего крепкие корни, вот это вот всё. Или наоборот не пустившего, а засохшего, покосившегося, состарившегося, не годящегося уже даже на дрова.
Если это корни то они очень плохо выглядят. Посмотрите на фото - разруха и запустение и так везде где жизнь затухает. Не может быть такого чтобы в населенном пункте жители исчезали а храм как новенький. Точнее может, но тогда его надо полностью содержать на бюджете, как музейную ценность. А все это волонтерство+пожертвования - мертвому припарка.
Про «чувство (благополучия) дерева, пустившего прочные корни» - это была цитата из Ф. Ницше "О пользе и вреде истории для жизни". Писа́лось это, конечно, про Европу, а не про село Курба в Ярославской области. И да, конечно эта музейная ценность имела бы куда больше смысла и больше шансов служить источником того исторического чувства, о котором рассуждал Ницше, если бы вокруг неё кипела настоящая живая жизнь, а не доживали свой скромный век бородатый старичок и две бабушки в платочках. Кто ж спорит.
А мёртвому припарка или не мёртвому, поживём - увидим. Давайте не будем хоронить эту красоту раньше времени.
Не... Не сомневайтесь. В большинстве случаев полезное. Особенно если этим не непосредственно церковь занимается.
Действительно, гражданское общество может сформироваться только снизу, через органы местного самоуправления, как оно формировалось во всех европейских странах по мере освобождения населения от прямой зависимости - сначала в городах, потом, особенно после чёрной смерти, и в сельско-хозяйственных районах. Исключая «власть» (которая вряд ли будет активно поощрять инициативы с мест как независимые от неё), в РФ видится ещё минимум пара значительных препятствий. Первое - при полной экономической (и физической, чего уж там) зависимости от «власти»никакое реальное местное самоуправление а тем паче гражданское общество практически невозможно. Второе - для сколь-нибудь эффективного функционирования местного самоуправления нужен некий минимальный уровень взаимного доверия, без этого система не работает. Не буду заниматься поп-психологией и объяснять все травмой времён, когда все доносили на всех по любым поводам (хотя не уверен, что прошедшее время тут уместно). Отмечу только, что с моей скромной точки зрения наш уровень взаимного доверия большей частью находится ниже этой точки. Если кто сомневается и готов приводить примеры - да, есть примеры, наверное. Но вот попробуйте организовать что-нибудь в своём подъезде, садоводческом товариществе, гаражном кооперативе… А потом попытайтесь внятно перевести на тот же английский такое понятие, как «инициатива наказуема» - при том, что нам оно почему-то сразу понятно.
Сколько ни крути и не надейся, а приходишь к единственному правильному выводу: всё изменится когда помрут старики. Еще лет 20 максимум потерпеть пока хомо-советикус не уйдёт окончательно.
Они постоянно активно самовоспроизводятся
Во-первых, все старики никогда не помрут - место нынешних займут другие, например мы с вами, если доживём до старости. А во-вторых, я не уверен, что хомо-путинус так уж сильно отличается от хомо-советикуса. А если и отличается, то не факт, что в лучшую сторону.
Может быть и дольше, и не обязательно успешно. Я не из соображений пессимизма, а из тех, что чисто статистически из «эффекта колеи» выскочить исключительно трудно, и обычно требуется импульс шоковых масштабов. Для нас таким импульсом могло бы оказаться поражение в холодной войне, но товарно-сырьевой супецикл свёл этот шанс на нет.
Выбрали новое правление ГСК, собрали деньги, отремонтировали крышу, включили электричество.
Замечательно - остаётся понять как понять когда исключения станут правилом, и количество перейдёт в качество. Наверное тогда, когда подавляющему б-ву россиян станет совершенно непонятен рязановский «Гараж»…