Директор ФСБ Александр Бортников и глава МИД РФ Сергей Лавров на заседании Совбеза РФ
Фото: Kremlin Pool / Global Look Press
Давным-давно, лет 40 назад, опытнейший военный дипломат объяснял мне на пальцах, почему Советскому Союзу так выгоден Заключительный акт совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе: «Ты понимаешь, они согласились, в самом деле согласились с принципом неделимости безопасности. Отныне любую закупленную в любой натовской стране военную фуражку мы на голубом глазу объявляем угрозой нашей безопасности и говорим, хитро щурясь: «А теперь докажите, что это не так». Вот потеха будет». В такой интерпретации обсуждение проблем безопасности автоматически превращалось в игру с нулевой суммой: если кто-то укрепляет свою безопасность, наша безопасность по этой логике тут же уменьшается. Против чего советские дипломаты тут же принимались яростно протестовать.
Избирательная неделимость
Прошли годы. Развалился СССР. Новая Россия сначала объявила о партнерстве и сотрудничестве с Западом, подписав многочисленные декларации, в которых обязательно присутствовал принцип неделимости безопасности. Москва тогда совершенно не считала, что НАТО, расширяясь, ущемляет ее безопасность.
А потом Россия ввязалась в новую холодную войну. И вот тут-то вспомнили о старой уловке о неделимости безопасности. Последние недели российские дипломаты едва ли не ежедневно напоминают о том, что право любого государства выбирать любой союз, в котором оно хочет состоять, ограничивается принципом неделимости безопасности. «В 2010 году в Астане, а до этого в 1999-м в Стамбуле все президенты и премьеры стран ОБСЕ подписались под пакетом, в котором содержались взаимосвязанные принципы обеспечения неделимости безопасности. Запад выдирает из этого пакета только один слоган: каждая страна имеет право выбирать себе союзников и военные союзы. Но там это право оговорено условием и обязательством каждой страны, под которым подписались западники: не укреплять свою безопасность за счет безопасности других», — заявляет российский министр иностранных дел.
При этом, замечу, Москва сейчас занимается ровно тем, в чем обвиняет натовцев. А именно: вытаскивает из текстов деклараций только то, что соответствует ее интерпретации международного права. Хочется спросить, как насчет отказа от использования силы и угроз ее использования, когда глава нашего государства вполне откровенно призывает подчиненных поддерживать максимальную напряженность в отношениях с Западом: «Наши предупреждения последнего времени все-таки дают о себе знать и производят определенный эффект: известное напряжение там все-таки возникло… Нужно, чтобы это состояние у них сохранялось как можно дольше». Опять же любопытно, что думают в Москве относительно нерушимости европейских границ после присоединения Крыма? Список этот можно длить.
