Борис Ельцин и Эдуард Россель в метро Екатеринбурга, 1996 год
Фото: Дмитрий Донской / РИА Новости
1 июля исполняется 30 лет со дня провозглашения Уральской республики. За три десятилетия она успела превратиться в миф, из-за которого пропагандисты регулярно обвиняют Екатеринбург в сепаратизме. Сегодня эта история особенно актуальна: некоторые эксперты считают, что если Россия проиграет в войне с Украиной, это приведет к ее распаду. О том, чем на самом деле была Уральская республика, как она появилась, была ли выражением сепаратизма, может ли она снова возникнуть в будущем, Republic поговорил с политологом, старшим научным сотрудником Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук, доктором политических наук Сергеем Мошкиным.
«Уральская республика — это символ инаковости, непокорности, готовности генерировать проекты, не оглядываясь на федеральную власть»
— Почему сегодня часто вспоминают Уральскую республику? Хотя период ее существования был непродолжительным и скорее символическим. Если разобраться, то никакой Уральской республики так и не состоялось.
— Так или иначе, республика была. Прожила она и правда недолго, кажется, 132 дня: с 1 июля по 9 ноября 1993 года. Она была провозглашена, Облсовет принял Конституцию республики. Правда, до принятия этой Конституции на общеобластном референдуме дело так и не дошло. Но главное не это. Главное, что историческая память достаточно избирательна. И своеобразие памяти об Уральской республике заключается вот в чем.
Для внешней стороны, я имею в виду не свердловчан, Уральская республика стала символом регионализма и даже сепаратизма. Поэтому когда речь заходит, особенно в нынешних условиях, о возможном распаде Российской Федерации, всегда вспоминают Уральскую республику. Хотя никакого сепаратизма в действительности не было, но тем не менее.
А что касается внутренней аудитории, свердловчан, жителей Екатеринбурга, то эффект абсолютно противоположный: Уральская республика стала частью героического мифа.
У каждой общности есть своя мифология происхождения. Для постсоветских свердловчан Уральская республика стала частью этого мифа.
Это символ инаковости, непокорности, готовности генерировать какие-то идеи и проекты, не оглядываясь на федеральную власть.
Приведу очень яркий пример в качестве иллюстрации. Пять лет назад екатеринбуржцы выходили защищать сквер у Театра драмы. И помимо флагов Российской Федерации я с некоторым удивлением, а может быть и радостью, увидел в толпе флаг Уральской республики — бело-зелено-черный. И хотя сам флаг официально не был принят, это было одним из проектов, его традиционно называют флагом Уральской республики.
То есть в исторической памяти зафиксировалось два измерения. Для внешней аудитории — символ регионализма и сепаратизма. Для внутренней — часть героического мифа.
Недавно я опубликовал статью к 30-летию Уральской республики. И естественно сначала посмотрел, что пишет научная общественность по этому поводу. И, как ни странно, за 30 лет даже у ученого сообщества интерес к Уральской республике не пропал. Если мы зайдем в какую-нибудь научную интернет-библиотеку и просто в поисковике наберем «Уральская республика», то нам выпадет несколько десятков публикаций, в которых так или иначе Уральская республика вспоминается. Но оценки там крайне противоречивые. Для одних это сепаратистский проект. Для других — попытка реформирования российского федерализма.
