Как поступают с гей-парадами в Японии

Помнится, два года назад Никита Михалков сделал открытие в сейсмологии, заявив, что землетрясение и цунами в Японии были вызваны бездуховностью. В свете чего разгоны гей-парадов в России было бы неплохо передать в руки МЧС и считать борьбой со стихийными бедствиями.

Так или иначе, на днях Япония сделала еще один шаг вниз по наклонной. В Токио прошел гей-парад, собравший, по информации организаторов, аж 12 тысяч человек. С одной стороны, вроде бы немало. С другой – для города с населением 35 миллионов, где представителей ЛГБТ (по самым скромным подсчетам) должно быть около миллиона, вроде бы и немного. Добавим сюда полноценную свободу собраний, отсутствие казачьих патрулей и депутата Милонова и удивимся, почему так мало. 

Скромный эффект от прошедшего гей-парада тем удивительнее, что японцев вообще хлебом не корми – дай пройти каким-нибудь парадом. Да еще и повод выбрать препохабный, чтобы концерты Мадонны и Леди Гаги на этом фоне совсем целомудренно выглядели. Например, в городе Кавасаки ежегодно проходит Канамара-мацури, «праздник стального члена» (простите), и собирает он куда больше народу, причем всех ориентаций и возрастов. А тут – всего 12 тысяч.

Между тем у Японии есть чему поучиться. Как страдающим гей-паранойей депутатам Госдумы, так и чересчур оптимистичным ЛГБТ-активистам. Как выясняется, гей-парады не вызывают сами по себе ни падения нравственности, ни немедленного торжества толерантности и равноправия. Они вообще ничего не вызывают. Но сначала – немного культурно-исторического бэкграунда.

Традиционные ценности и нетрадиционная ориентация

Было бы неточностью сказать, что традиционной японской культуре свойственна терпимость по отношению к гомосексуальности. Для культур Востока скорее вообще не характерна типичная для Запада болезненная одержимость темой секса. Вот Александр Баунов остроумно замечает, что простому китайцу должно казаться, что христианство – это прежде всего про секс: «Даже не про него, а про то, что в нем нельзя. Что лучше его вообще избегать и как можно жестче контролировать. И что, вообще говоря, единственный разрешенный способ – это в темной комнате в рамках многодетного супружества с мыслями о демографической безопасности родины».

На «консервативном» Востоке сексуальной революции не случилось именно потому, что она была не нужна. Вот корейская хроника XIII века «Самгук юса» походя сообщает о размерах достоинства правителя царства Силла Кёндока (ну интересно же). Вот Сэй Сёнагон 1000 лет назад пишет о придворной жизни эпохи Хэйан такое, что «Секс в большом городе» начинает выглядеть пресновато: слишком уж там все скромно и гетеросексуально. Вот в «Тысяче и одной ночи» про одного из героев рассказывается, как «страсть одолела его, и его зебб вел себя точно бесноватый»; при этом стыдливый переводчик оставляет одно арабское слово без перевода, пытаясь скрыть то, о чем Шахерезада говорит с преогромным удовольствием.

В древней Японии, разумеется, не было понятий «гей» и «лесбиянка». Там вообще никому не пришло бы в голову вешать на человека ярлык, исходя из того, с кем он спит, – с ярлыками путаница бы вышла превеликая. В романе Джеймса Клавелла «Сёгун» князь Касиги запросто вызывает на ночь сразу куртизанку и юношу, чтоб два раза не ходить. Но это фантазии Клавелла. А вот вполне реальный князь периода Сэнгоку (XVI век) Сингэн Такэда оставил после себя потомство и тонны любовной переписки с прекрасными юношами. Не чурались однополой любви и иные выдающиеся деятели японской истории: монах Кукай (основатель буддистского течения Сингон), князь Масамунэ Дата и великие объединители Японии Нобунага Ода и Иэясу Токугава. Это у нас была Святая Русь и особый путь, а потом пришел Чайковский и все испортил; у японцев было наоборот.

Но дальше – еще интереснее. В современной России кампания против гомосексуальности разворачивается под знаменами традиционных ценностей. Так вот, 140 лет назад Япония прошла тот же путь, но под прямо противоположными лозунгами. В 1868 году в Стране восходящего солнца случилась революция Мэйдзи, которая, помимо модернизации страны, ознаменовалась отказом от варварских обычаев прошлого и повальной модой на все прогрессивное и западное. Прогрессивное и западное в конце XIX века – это в том числе и сексуальная мораль в духе викторианской Англии, со всеми вытекающими. История не сохранила имени японского депутата Милонова, но его стараниями в японском УК от 1873 года появилась статья за мужеложество.

Парадокс: вместо сексуальной революции Япония пережила сексуальную контрреволюцию. Правда, длилась она недолго – спустя 7 лет, в 1880 году, статью отменили, и все вернулось на круги своя. Где и обретается поныне.

О неэффективности пропаганды

Пока российские депутаты замахиваются на Вильяма нашего Шекспира, Япония уже почти 70 лет читает «про это» без купюр у Юкио Мисимы. Откровенно гомосексуальную «Исповедь маски» Мисима выпустил еще в 1948 году, в возрасте 23 лет, отчего его писательская карьера никак не пострадала. Крику было много, но законов о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних (книга как раз о гомосексуальных переживаниях подростка) никто не принимал. Япония тогда была озабочена более насущной проблемой – послевоенным восстановлением страны, и открывавшиеся на Гиндзе гей-бары никому не мешали. Демография тоже не пострадала: за 50 послевоенных лет население Японии удвоилось. Сам Мисима, кстати, был женат.

В современной Японии на «Исповеди маски» и «Запретных цветах» не стоят ярлыки «20+» (в Японии совершеннолетие наступает в 20 лет). Кстати, значительное число японских геев вообще никогда Мисиму не читали, что еще раз подтверждает мифичность «пропаганды». В любом книжном магазине есть раздел комиксов про однополую любовь (без эротики и, соответственно, возрастных ограничений), хотя читают их в основном девушки с несложившейся личной жизнью. Гею туда вообще заходить опасно – разорвут на сувениры.

В любом солидном университете в Японии есть курсы по гендерным исследованиям. Там несовершеннолетним студентам рассказывают то самое, что скоро в России будет нельзя рассказывать: что есть геи и лесбиянки, что они так же, как и все, любят друг друга, и что все естественное не безобразно. В моем университете это самый популярный общеобразовательный курс.

В общем, вся эта бездуховность длится уже без малого 70 лет, и ничего кроме землетрясений (если сейсмолог Михалков прав) не вызывает. На религиозный «праздник стального члена» (очень гетеросексуальный по своей направленности) по-прежнему ходит больше народу, чем на гей-парад. Еще немного любопытной статистики: число разводов на 1000 человек в бездуховной Японии – 2. В России – 4,7. В России 51% от всех браков заканчиваются разводами. В Японии – 36%. 

О бесполезности гей-парадов

Радужность этой картины (простите за каламбур) несколько портит вот какое обстоятельство. Несмотря на отсутствие запретов, регулярные гей-парады и наличие целого гей-квартала в центре Токио, на минувших парламентских выборах население Японии почти поголовно проголосовало за единственную партию, в программе которой вообще нет вопроса о правах секс-меньшинств. А вот Социально-демократическая партия Японии, лидер которой Мидзухо Фукусима (однофамилица известной АЭС) отмечалась на тех самых гей-парадах, смогла получить лишь два места в нижней палате (из 480).

Разговоры о легализации однополых браков в стране не ведутся совсем. Год назад Министерство юстиции со скрипом согласилось признавать однополые союзы граждан Японии с гражданами стран, где такие союзы легальны. Никаких льгот на территории Японии это, правда, не дает.

То есть сами по себе парады не дают никакого эффекта: о токийском прайде не писали главные газеты и не говорило телевидение. Большая часть токийцев вообще не слышали, что в их городе прошел гей-парад. Впрочем, для нашей страны даже спокойное безразличие к этой теме было бы колоссальным прогрессом. Но для спокойного разговора о сексе нужно сначала избавиться от подростковых комплексов. А с этим у нас пока трудности.