Карагодин Степан Иванович.
blog.stepanivanovichkaragodin.org
На днях СМИ облетела история Дениса Карагодина, выпускника Томского университета, расследующего гибель своего прадеда Степана во время Большого террора в начале 1938 года. Степан Карагодин был расстрелян НКВД после приговора по «делу шпионско-диверсионной группы “харбинцев и высланных из ДВК”» и как «резидент японской военной разведки». Денис пришел в ФСБ и потребовал расследовать убийство своего прадеда и установить виновных в этом преступлении. В России такой шаг выглядит одновременно естественным и невозможным.
«Непоротое поколение»
Миллионы людей в СССР лишились своих родственников в годы государственного террора, получили неполную информацию о реабилитации в период хрущевской оттепели и несколько более полную картину во время горбачевской перестройки – и переживали свою утрату как личное горе. Государство отняло родных и само же посмертно (а кому повезло, и при жизни, после десятилетий, проведенных в ГУЛаге) признало их невиновными, – и за это можно и нужно было сказать государству «спасибо».
Поколение, пережившее сталинщину, научилось бояться государства и передало своим детям заповедь «не связываться». Особый, чуть не суеверный страх граждане испытывали перед органами государственной безопасности; и, вероятно, политическое спокойствие относительно малорепрессивных брежневских времен было частично обеспечено покорностью населения, по опыту родителей знающего, что государство может начать убивать. Неудивительно, что сама мысль о предъявлении государству каких-либо претензий пришла в голову только правнуку казненного, родившемуся уже после смерти Брежнева.
Денис Карагодин поставил вопрос об ответственности государства и конкретных исполнителей террора, причем не политической, о которой говорили начиная с XX съезда КПСС, а самой что ни на есть уголовной ответственности. В самом деле: убийство невиновного человека, кем бы они ни было совершено, требует расследования и наказания преступников. Если преступники выполняли приказ, то наказание должно распространиться на всю цепочку. И если прошло слишком много времени и никого из этой линии подчинения нет в живых, то уголовное расследование должно установить их имена и назвать преступление преступлением.
